Штамм. Начало - стр. 50
Он заметил, что Нора смотрит на ящик с резной крышкой, стоявший на полу ангара несколько в стороне от разгруженного багажа.
– Вряд ли. В этой истории вообще ничего не складывается.
Эф перевел взгляд вверх, на огромный самолет, возвышавшийся над ними. Ему захотелось вновь подняться на борт. Что-то они упустили. Ответ должен быть там.
Однако не успел Эф сделать и шага, как в ангар вошел директор ЦКПЗ Эверетт Барнс в сопровождении Джима Кента.
Барнсу было за шестьдесят, и выглядел он по-прежнему как сельский доктор с далекого Юга, где когда-то и начинал. Служба здравоохранения США, частью которой были Центры по контролю и профилактике заболеваний, когда-то принадлежала военно-морским силам, и, хотя служба давно уже оформилась в самостоятельное ведомство, многие высшие чиновники ЦКПЗ тяготели к военной форме, не исключая самого директора Барнса. Налицо было явное противоречие: с одной стороны, деревенский, очень домашнего вида джентльмен с седой козлиной бородкой, а с другой – отставной адмирал в приталенном кителе цвета хаки с цацками на груди. Более всего он напоминал полковника Сандерса[26], нацепившего боевые награды.
Выслушав короткий доклад Эфа и мельком осмотрев один из трупов, директор Барнс спросил о выживших.
– Никто не имеет ни малейшего представления о случившемся, – ответил Эф. – Они не в силах нам помочь.
– Симптомы?
– Головные боли, порой сильные. Мышечные боли. Звон в ушах. Дезориентация. Сухость во рту. Проблемы с координацией движений.
– В общем, примерно то же, что может испытать любой человек после трансатлантического перелета, – констатировал директор Барнс.
– Нет, Эверетт, это что-то необыкновенное, – возразил Эф. – Мы с Норой вошли в самолет первыми. Пассажиры, все до единого, были уже за чертой. Никто не дышал. Четыре минуты без кислорода – это предел, затем повреждение головного мозга становится необратимым. А эти люди, вероятно, оставались без кислорода больше часа.
– Получается, не так, – усомнился директор. – И что же выжившие? Они так-таки ничего тебе и не рассказали?
– Они задали мне больше вопросов, чем я им.
– Есть у этих четверых что-то общее?
– Я как раз это и выясняю. Хочу попросить у тебя помощи – нужно подержать их в изоляторе, пока мы не закончим работу.
– Помощи?
– Важно, чтобы эти четверо пациентов сотрудничали с нами.
– Так они и сотрудничают.
– Пока. Я просто хотел бы… В общем, мы не можем рисковать.
Директор пригладил свою аккуратную седую бородку – верный признак, что он скажет какую-то банальность.
– Я уверен, что, умело обращаясь с больными, применяя тактику мягкого убеждения, мы сможем эффективно использовать их признательность судьбе за чудесное спасение от страшной гибели и добьемся от них максимальной покладистости.