Шрам на счастье - стр. 68
– Нет! – Шмыгнув носом, заверила она меня.
– Так дело не пойдет! – Возмутился я. Этого я уж точно не ожидал. – Я рассказываю не для того, чтоб довести тебя до слез…
– Я не плачу. – Тихо запротестовала она, и шепотом добавила. – Просто это страшно.
– Это прошлое, солнышко! – Успокаивающе, уточнил я. – И оно прошло. – И уже более сурово. – Значит так, либо ты перестаешь плакать, либо я заканчиваю на этом!
– Ты не посмеешь оставить меня в таком состоянии? – Возмутилась Луиза. И тихо добавила. – Я не буду больше…
– Обещаешь? – Грозно, спросил я.
– Обещаю!
– Ладно! – Согласился я. Мне самому хотелось уже покончить с этими воспоминаниями, и не возвращаться к этой истории. И я продолжил. – На чем я остановился? Ага! Дэн вызвал Антона – это очень хороший друг, врач, хирург. Как сказал Дэн, он бы больше ни кому не доверил собирать меня в первоначальный вид. Как, потом уже говорил мне Антон, с такими травмами не выживают. Куча операций! Три месяца комы! И я очнулся! Помню, первого кого я увидел, были Денис и Наташа. И они спорили, как всегда. – Я хмыкнул, это парочка постоянно спорит, и плевать на причину спора, важен сам процесс. – В общем, когда об этой аварии узнали родители, маму хватил инфаркт. Отец разрывался между двумя больницами. На компанию налетели стервятники. – Голос стал ровным, спокойным. – Дэн с отцом пытались как-то выровнять положение, но, увы! Партнеры превратились в охотников за наживой. Если в двух словах: компания ушла с молотка. Когда я вышел из комы, от нее уже не осталось ничего. В таких ситуациях и выясняется кто тебе друг, а кто был рядом ради выгоды. – Резкость в голосе. – Первая половина отсеялась, когда выяснилось о моем банкротстве, вторая – когда диагноз врачей был не утешительным: парализация! – Я выплюнул последнее слово. – Олеся появилась, однажды. Но я ее не видел, с ней разговаривал Дэн. Он сообщил ей о том, что я превратился овощ. Та повздыхала, сказала, что ей жаль! А потом выяснилось, что она, прихватив все свои драгоценности, сбежала из страны…
– Вот сука! – Возмутилась Луиза, перебив меня. – Извини! Но тут другое слово не подходит!
Я хмыкнул:
– Согласен! Хорошо, что хоть только свои драгоценности, а то если бы прихватила фамильные… бегай за ней потом по всему континенту. – Я тяжело вздохнул. – Так! Что еще я не рассказал? Больше года реабилитации: я учился заново ходить, двигаться! Антон все поражался. На меня приезжали посмотреть врачи из разных регионов и стран. Как на музейный экспонат! А когда все узнали, что я встал на ноги, пошли слухи, что ни какой аварии не было, а если и была, то не такая серьезная. А фотографии взяты с другой аварии, но мне на это было плевать. Я хотел только одного, поскорее выбраться из больницы. Сбежать от всех! И когда Антон сказал мне, что все что можно сделать – сделано. Я собрался и уехал. Альберт приехал следом. Сбережения кое-какие остались: купил дом, открыл магазинчик, правда, оформил его на Альберта, чтоб ему скучно не было здесь. – Я замолчал на мгновение, перед тем, как вынести себе вердикт. – Что я имею в сухом остатке: за руль я не сажусь, не могу справиться с панической атакой. Альберт исполняет роль моего водителя. Периодически, болит колено, но на нем нужно делать операцию. Антон сказал, что это еще месяц в больнице, а я не готов туда вернуться. Дальше: все тело в шрамах… – Пауза. – И лицо, из-за этого я не могу решиться показаться тебе на глаза…