Шрам - стр. 48
Он, не глядя, протянул руку за спину, и один из его людей вложил в нее кремневый пистолет. Человек со знанием дела осмотрел оружие, проверил полку.
– Ваши люди храбры, но не умеют сражаться, – сказал он, взвешивая пистолет в руке. – Вы отвернетесь, капитан?
На несколько мгновений над палубой повисла тишина. Когда Беллис поняла, что имел в виду вожак, у нее словно что-то оборвалось внутри, а ноги чуть не подогнулись.
Капитан и остальные одновременно поняли смысл сказанного. Послышались тихие вскрики. Глаза Мизовича расширились, лицо исказилось ужасом и ненавистью. Эмоции на нем в уродливой борьбе вытесняли друг друга. Рот его скривился, открылся, затем закрылся.
– Нет, сэр, я не буду отворачиваться, – закричал он наконец, и у Беллис перехватило дыхание при звуках его голоса, истерически надтреснутого, сломленного ужасом. – Не буду, чтоб вам сдохнуть, сэр, сучий вы трус, сэр, говно собачье…
Человек в сером кивнул.
– Как угодно, – сказал он, поднял пистолет и выстрелил капитану Мизовичу в глаз.
Череп капитана взорвался осколками кости и кровью, а сам Мизович рухнул на палубу со злобным и глуповатым выражением на изуродованном лице.
Раздался хор вскриков и недоуменных возгласов. Стоявшего рядом с Беллис Иоганнеса шатнуло, он издал какой-то утробный звук. Тошнота подступила к горлу Беллис, но она подавила рвоту. Дыхание ее участилось, она глядела во все глаза, как на палубе в луже крови дергается мертвец. Беллис наклонилась, опасаясь, что ее все же вырвет.
Где-то у себя за спиной она услышала голос сестры Мериопы, которая начала читать молитву «Плач Дариоха».
Убийца взял другой пистолет – заряженный и взведенный – и повернулся к офицерам.
– О Джаббер, – вырвалось у Камбершама. Голос его дрожал, он оторвал взгляд от мертвого тела Мизовича и посмотрел на пирата. – О Джаббер милостивый, – прошептал он и закрыл глаза.
Человек в сером выстрелил ему в висок.
– О боги! – раздался чей-то истерический вопль.
Офицеры закричали; отчаянно вертя головами, они пытались отодвинуться подальше. Грохот двух выстрелов продолжал отдаваться над палубой, словно призрачное эхо.
Люди орали. Некоторые офицеры попадали на колени, умоляя о пощаде. Кровь стучала у Беллис в висках.
Человек в сером быстро взобрался по трапу на полубак и оттуда окинул взглядом палубу.
– Убийств больше не будет! – прокричал он, сложив руки рупором.
Он дождался, когда стихнут вопли ужаса.
– Убийств больше не будет, – повторил он. – Нам были нужны только двое. Вы меня слышите? С этим покончено.
Он поднял руки, когда шум на палубе снова стал усиливаться – на сей раз шум недоумения и неуверенного облегчения.