Шрам - стр. 41
Потрясенная и обескураженная его волнением, Беллис поняла, что будет держать язык за зубами.
Фенек понял по ее лицу, какое решение она приняла, и, благодарно кивнув, пошел прочь.
Вернувшись в свою каюту, Беллис попыталась составить план дальнейших действий. Задерживаться в Устье Вара надолго для нее было небезопасно. Нужно было как можно скорее сесть на какой-нибудь корабль. Она всей душой надеялась, что ей удастся добраться до Нова-Эспериума, но теперь ее одолевало тяжелое предчувствие, что в ее положении выбора больше нет.
Она не испытала потрясения – просто медленно, логическим путем пришла к выводу, что ей придется бежать куда получится. Задержка недопустима.
Одна в своей каюте, в стороне от злости и смятения, охвативших всех, Беллис почувствовала, как все ее надежды тают. Она ощущала себя высохшим листом бумаги: сейчас ее подхватит и унесет ветер, гуляющий по палубе.
Ее ничуть не утешала причастность к тайнам капитана. Она никогда еще не чувствовала себя такой неприкаянной.
Беллис сломала печать на своем письме, вздохнула и принялась дописывать последнюю страницу.
«Суккота, 6-го арора 1779 года. Вечер, – написала она. – Кто же мог такое предвидеть, мой дорогой? Вот и появилась возможность добавить еще немного».
Это утешило ее. Хотя взятый в письме игривый тон и был напускным, Беллис нашла в нем успокоение и не прекратила писать, когда вернулась сестра Мериопа и улеглась в постель. Она продолжила сочинять письмо при тусклом свете масляной лампы, рассуждая о заговоре и тайнах, а в металлический борт «Терпсихории» монотонно бились волны Вздувшегося океана.
В семь утра Беллис разбудили удивленные крики. Она выскочила из каюты в незашнурованных ботинках и столкнулась с другими сонными пассажирами, устремившимися наверх, как и она. Беллис зажмурилась от яркого света.
Матросы, обмениваясь жестами и крича, стояли у фальшборта. Беллис окинула взглядом пространство до самого горизонта, но в конце концов поняла, что они смотрят вверх.
В небесах, в двух сотнях футов над морем, неподвижно висел человек.
У Беллис, как у слабоумной, отвисла челюсть.
Человек сучил ногами, как ребенок, и смотрел на корабль внизу. Он словно стоял в воздухе и весь был опутан ремнями, прикрепленными к тугому воздушному шару над ним.
Он отстегнул что-то от своего ремня, и оно – видимо, балласт, – крутясь, неторопливо полетело в воду. Человек дернулся и поднялся футов на сорок. Раздался слабый шум вращающегося винта, и человек поплыл в воздухе, описывая неторопливую кривую. Медленно, зигзагами, он начал облетать «Терпсихорию».