Шпионские игры царя Бориса - стр. 32
– Все понял, вельможная пани! – Марек понял, что помещица отчего-то очень зла на него и теперь надо четко выполнять все ее указания, чтобы заслужить прощение пани Комарской.
Ванда, сытая, сонная, легла на солому, подложила поудобнее под голову подушку и перед тем, как заснуть, подумала о том, с каким восхищением смотрел на нее лежавший под телегой Яцек. «А ведь мальчик влюбился». И вдруг с неимоверным удивлением давно не спавшая с мужчиной молодая женщина обнаружила в своей голове непристойную мысль: «Затащить бы его на телегу, лишить невинности, вот это он бы на самом деле запомнил на всю жизнь!» Удивилась, но тащить Яцека наверх и не подумала: во-первых, хотелось спать, а не миловаться с кем-либо, во-вторых, мерзкий Марек вполне мог донести о происшедшем пану Комарскому, в-третьих, Ванда была в конце концов, не блудницей, а замужней женщиной, обязанной хранить верность мужу. Но внутренний голос внутри ее цинично констатировал: «Что-то тебя, Вандочка, на молоденьких потянуло. И чего это ты думаешь не о таком достойном человеке, как пан Комарский, а о каком-то хлопе?» Даже сама себе красавица Ванда не была готова признаться, что ее брак не удался.
Впрочем, долго думать о мужчинах перед рассветом, когда сон наиболее сладок, было глупо. Через минуту пани Комарская уже спала…
Глава 6. Слуга трех господ
Ранним утром принц Густав выехал из Риги и вместе с сопровождавшими его всадниками торопливо направился в сторону эстляндской границы. Свита его высочества была невелика: шведский дворянин Аксель Тролле, которого Густав назвал гофмейстером своего двора; авантюрист Яков Скульт и брат московского врача Каспара Фидлера, Фридрих Фидлер. Кстати, Фридрих рассчитывал, что, попав в Москву, получит покровительство не столько со стороны принца, сколько со стороны своего брата-доктора, общавшегося непосредственно с государем всея Руси.
Так как карета или повозка по плохой дороге передвигается медленно и это задерживало бы путников, отважная Катарина Котор ехала, как и все остальные, верхом. Конечно, изнеженной горожанке было нелегко весь день проводить в седле. К тому же кавалькада скакала с немалой скоростью – принц явно спешил. Лишь душевная стойкость Катарины давала шанс на то, что она выдержит это путешествие.
К вечеру путники были уже далеко от Риги. Их глазам открывался прекрасный пейзаж: слева от дороги – песчаные дюны и море, справа – красивый сосновый лес. Но красоты природы не радовали Катарину. Лес казался горожанке мрачным и полным опасностей, с моря дул ледяной ветер, пронизывающий до костей.