Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки - стр. 66
Четкой разделительной линии между промышленным и военным шпионажем не существовало. Например, авиация и судостроение интересовали советскую разведку, как с промышленной, так и с чисто военной точек зрения.
Так как советская военная авиация в двадцатые годы находилась еще в младенческом состоянии, раскрытие секретов германской авиационной техники стало одной из важнейших задач военной разведки. В 1927 году в Берлин из Москвы приехал инженер Александровский, который должен был собрать все основные данные о германской авиационной промышленности. Его правой рукой был латыш Эдуард Шайбе, работник советского торгового представительства, который имел многочисленные связи. Однако главные свои надежды Александровский возлагал на немецкого инженера Эдуарда Людвига, способного авиационного специалиста, который в 1924–1925 годах работал в Москве в филиале фирмы «Юнкерс». Советские власти намекнули ему, что он может стать профессором в университете, если согласится вернуться. Возвратившись в Германию, Людвиг продолжал работать в авиации. Он часто менял места и уже через два года знал все особенности производства на заводах «Юнкерса» в Дессау, «Дорнье» во Фридрихсхафене, а также разработки Исследовательского института аэронавтики в Адлерсхофе.
В конце 1927 года советское посольство известило Людвига, что место профессора скоро освободится, а пока он должен «сотрудничать» с Эдуардом Шайбе. Чтобы доказать свою преданность, Людвиг начал забирать домой документы из Института аэронавтики (в основном касающиеся авиамоторов). Шайбе доставлял их фотографу Эрнсту Хуттингеру, и негативы шли прямо к Александровскому. Когда офицеры секретной службы института обнаружили пропажу документов и чертежей, все улики указывали на Людвига. Людвиг, Шайбе и Хуттингер были арестованы в июле 1928 года. Александровский исчез, а советский атташе Лунев срочно покинул Берлин.
На суде обвиняемые попытались выдвинуть аргумент, который стал популярным через двадцать лет в делах, связанных с атомным шпионажем: наука интернациональна, и Россия не должна подвергаться дискриминации. Суд не принял их аргументы: «Хотя институты обмениваются своими достижениями и опытом в международном масштабе, – говорилось в приговоре, – обвиняемые не были уполномочены выдавать русским то, что не следовало им открывать». Так как дело было связано с военным шпионажем, то наказания оказались суровыми: пять лет для Людвига, шесть лет для Шайбе и три года для Хуттингера. Александровского так никогда и не нашли.
В другом деле о военно-промышленном шпионаже целью было пуленепробиваемое стекло, потому что Советский Союз все еще не мог производить такой тип стекла и зависел от дорогого импорта, а в случае войны поставки вообще могли прекратиться. В 1930 году коммунист и инженер-химик Теодор Пеш, работавший в финансируемой британцами компании «Нойтекс» в Ахене, передал секретные документы и образцы агентам советской разведки. Советское торговое представительство, замешанное в этом деле, опубликовало двадцать седьмого апреля 1931 года серьезное опровержение: «Ни торговое представительство, ни его работники не имеют никакого отношения к этим лицам». Суд принял во внимание молодость Пеша, посчитав это смягчающим обстоятельством, и приговорил его к двум месяцам заключения.