Шоумен. Пирамида баксов - стр. 18
Ноздряков-старший с ненавистью посмотрел на Светлану. Мне показалось даже, что он уже подумывает о физической расправе.
– Ну как же так – «отчисляем»? – сказал в трубку Ноздряков, а сам тем временем нервными жестами показывал Светлане, что ей следует удалиться.
Не будет у них разговора, у них тут потолок обрушился и вообще как-то не до разговоров, не ко времени это всё.
– Я по поводу работы, – несмело напомнила Светлана, как будто это могло что-либо изменить.
– У вашего сына ай-кью стремится к нулю, – произнёс в трубке строгий и бескомпромисcный голос. – Наши медики не исключают, что это наследственное …
– Вон! – тихо и страшно сказал Ноздряков.
Светлана всё поняла и попятилась к двери.
– Вот вы говорите – наследственное, – снова обратился к голосу в телефонной трубке Ноздряков, но там уже слышались только короткие гудки.
Наверное, строгая дама обиделась на не к ней обращённое «вон!».
Ноздряков неуверенно опустил трубку на рычаг и невидяще-ненавидящим взором обвёл подчинённый ему коллектив. Кажется, он сейчас решал, что ему с этими людьми делать – увольнять поодиночке или всех скопом, а может, запереть в этой комнате, да и спалить к чёртовой бабушке! При взгляде на него можно было поверить в то, что он готов на любое безумство. Это пока у человека всё в порядке, его можно не опасаться. А если вдруг несчастья одно за другим посыпались и у клиента поехала крыша – пиши пропало!
Окончательно слететь с катушек Ноздрякову не позволила Альбина.
– И вы думаете, что всё закончилось, раз вы её выгнали? – спросила она. – Ничего подобного! Мы теперь все закодированы. Все, кто находился в одном с ней помещении. Это как сглаз. Как порча. И есть только одно средство …
Тут дверь открылась, и в комнату вошёл мрачный дядька с переговорным устройством в руке. За его спиной маячили автоматчики в камуфляже и чёрных масках.
– Налоговая полиция! – сказал мрачный дядька. – Всем оставаться на местах! Кто тут самый главный?
Наверное, сейчас Ноздряков впервые в жизни пожалел о том, что он – начальник. Был бы вахтёром или вовсе, к примеру, каким-нибудь там ассенизатором – вот была бы красота! А уж если безработным, так это совсем предел мечтаний. Но вот не повезло в жизни, он – начальник. Сколько тому мужчине за какую-то там борсетку дали? Четыре года? Здесь четырьмя годами не обойдётся. Вон как этот мужик недобро взглядом сверлит. Прямо змей какой-то.
– Кто начальник? – возвысил голос «змей».
– Я! – обречённо признался Ноздряков, окончательно уверовавший в то, что счастья на земле нет.
Попробуй не поверь, если ксерокс сгорел, потолок обрушился, сына вытурили из школы по причине унаследованного от непутёвых предков слабоумия, а тебе самому угрожают десять лет отсидки.