Шоумен. Министерство мокрых дел - стр. 12

Мартынов посмотрел на меня.

– Я приехал к вам за советом, – сказал я. – История хоть и неприятная, но трактовать её пока можно и так, и этак. Я не хочу подавать официального заявления.

Мартынов провёл ладонью по ёжику седых волос. Задумался.

– Хорошо, – сказал после долгой паузы. – Если хочешь, мы проверим всё по своим каналам. Вряд ли это серьёзно. Скорее всего кто-то просто неумно пошутил.

Помолчал.

– Ты ни с кем не связываешь происходящего? – через минуту спросил он.

– Нет, – ответил я.

– И явных врагов у тебя за последнее время не обнаружилось? – допытывался Мартынов.

– Нет.

Я пожал плечами.

– Похвальная уверенность, – усмехнулся Мартынов, а взгляд был всё так же невесел. – Ты всё-таки подумай. Может, рассорился с кем-то. Или деньгами обделил. А?

– Не припоминаю.

Я действительно не мог, как ни силился, вспомнить ни одного случая, чтобы рассорился с кем-то по-настоящему.

– На досуге всё-таки подумай. Перебери в памяти. Может, что-то и вспомнишь, – примирительно сказал Мартынов.

Я неопределённо пожал плечами.

– Должна быть какая-то причина, – будто отвечая на моё молчаливое согласие, сказал Мартынов. – Просто так никогда ничего не происходит.

* * *

Фамилия нашего героя была Просекин. Анкета у него оказалась что надо: пятьдесят четыре года от роду, провинциальный автотранспортный техникум и тридцатилетняя работа на автопредприятии. Он умел работать и никогда не мог предположить, что в один не самый прекрасный день будет выставлен за ворота. Последние восемь месяцев Просекин безуспешно искал работу. Его бы взяли, конечно, но подводил возраст. Работодатели боялись разориться на оплате больничных листов. Мы решили ему помочь, но об этом наш герой пока не знал.

В фирме по трудоустройству, к услугам которой обратился Просекин, для него наконец-то нашлась работа. Правда, не совсем по профилю, но работодатель был более чем солидный – крупная фирма, производящая шоколадные батончики и прочие сладости. Фирма была западная, но батончики, как вскоре предстояло убедиться Просекину, производила на российской территории. Просекин долго не думал, восемь месяцев вынужденного безделья кого угодно способны сделать покладистым. Он согласился. Дело завертелось.

Собеседование у работодателя назначили на вторник. За полчаса до определённого срока исполнительный и заранее на всё согласный Просекин уже маячил на проходной. Но на территорию его пропустили, как и было назначено – тютелька в тютельку, минута в минуту. Просекин окончательно присмирел, убедившись, что западники порядок чтут. Если они и в сроках выплаты зарплаты столь же щепетильны – с ними можно иметь дело. Так он для себя решил.