Шоумен. Король и Злой Горбун - стр. 8
– Я и не собирался самоустраняться.
– Это хорошо, – кивнул Касаткин. – В общем, некрасивая история, Женя. Придётся как-то выпутываться.
Я его понимал. Люди исчезают тысячами, и никого, кроме близких родственников, это вроде бы не волнует. Но если исчезновение Гончарова какой-нибудь досужий журналист свяжет с нашей программой – шум поднимется большой. Жареный факт. Настоящая сенсация. Кто-нибудь из наших конкурентов непременно захочет подбросить дровишек в разгорающийся костёр скандала – и всем нам станет жарко. Вот этого-то Касаткин и не хотел. Я, по чести говоря, тоже, но скандал как таковой меня сейчас не очень-то волновал. Человек исчез! Вот это действительно была неприятность.
– В соседнем кабинете тебя дожидается один человек, – сказал Касаткин. – Поговори с ним.
– Кто такой?
– Он из ФСБ.
Я изумлённо воззрился на собеседника. Касаткин сохранял внешнюю невозмутимость, всем своим видом словно говоря мне: а что тут, мол, такого особенного? Как будто я каждый день только и делал, что общался с людьми с Лубянки.
– И о чём я должен с ним говорить?
– Не о чём, – поправил меня Касаткин, – а о ком. О Гончарове.
– Так, значит, Гончаров действительно…
– Это ещё ничего не значит, – перебил меня Касаткин. – Просто раз уж выплыло это удостоверение…
– Которое предъявил Гончаров?
– Да, оно самое. И теперь люди из ФСБ хотят знать, откуда оно взялось. Эго ведь не шутки, сам понимаешь.
Ещё бы не понимать. Теперь вот за Гончарова возьмётся ещё и ФСБ. Какие-то сутки назад я и представить себе не мог, что начнётся такая катавасия.
– Хорошо, гражданин начальник, – вздохнул я. – Ведите.
Человек из ФСБ оказался довольно молодым, не намного старше меня. Он говорил тихим голосом и был похож на недавнего выпускника пединститута. Долго расспрашивал меня о Гончарове, о подробностях вчерашней съёмки, попросил подарить ему кассету, которую тотчас же спрятал в свой портфель.
Касаткин не отлучался ни на минуту. Мне показалось, что он старается всё удерживать под контролем. Он вращался в таких сферах, где очень хорошо знают, что такое настоящие интриги. И то, что мне казалось нелепостью и досадным недоразумением, представлялось ему, наверное, совсем иначе. Крах любой карьеры всегда начинается с какой-то мелочи, даже с пустяка. Поэтому обладатель высокого кресла в каждом рядовом случае пытается отыскать скрытый от глаз непосвящённых смысл. И даже в истории с Гончаровым, вполне возможно, Касаткин видит угрозу для себя лично. Может, я сговорился с его конкурентами и специально подстроил эту каверзу руководителю одного из главных телевизионных каналов страны. Пока что Касаткин вроде бы и ни при чём, но вот кто-то ушлый повернёт обстоятельства дела не так, а этак, и в результате этого кульбита на место Касаткина придёт другой человек. А сам Касаткин отправится на досрочную пенсию. Именно так мне представлялся ход его мыслей.