Шоумен. Король и Злой Горбун - стр. 40

– Со Степаном вашим потом разберёмся, – сказал я. – Позже. Сначала Дёминский сосед.

– А после соседа – я со Степаном?

– Не сразу, – сказал я. – Будет ещё «Телетриумф».

– Это что такое?

– Премия для лучших телевизионщиков.

– Вам дали премию?

– Ещё нет, – признался я. – Может, и вовсе не дадут. Но на церемонии надо быть обязательно.

– Когда?

– На следующей неделе.

– Я тоже пойду.

Гончаров это сказал безапелляционно, а я даже не знал, что ответить. Все места в зале были распределены заранее, и Гончарова в списках приглашённых, естественно, не было.

– Это где? – спросил Гончаров. – Чтоб я знал, куда ехать. Или вы за мной заедете?

– Там только по пригласительным билетам, – неуверенно сообщил я.

– Так пусть дадут ещё один.

– Это невозможно. Билеты распределяются загодя. Вот нам прислали три: для меня, для Светланы, для Дёмина …

– Я у Дёмина возьму, – с превеликой непосредственностью сообщил Гончаров.

И я ни на мгновение не усомнился в том, что именно так всё и будет. Успел изучить этого человека.

– Он не сможет отдать свой пригласительный, – попытался втолковать я. – Потому что без билета Илью не пропустят в зал.

– А ему-то зачем? – пожал плечами Гончаров. – Он там уже был, наверное.

Был, конечно. В прошлом году. Но вся штука в том, что в прошлом году мы не проходили по семи номинациям сразу. Я представил реакцию Ильи на предложение Гончарова отдать пригласительный билет ему – и внутренне содрогнулся. Это будет взрыв. Катастрофа. Гибель Вселенной.

– Я попытаюсь договориться по поводу вас, – пообещал я. – Чтобы на церемонию следующего года внесли в списки.

– Хорошо, – кивнул Гончаров. – Но в этом году я тоже хочу там быть.

Это была почти детская непосредственность. «Почти» – потому что ребёнку можно объяснить, почему ты будешь поступать так вот и так, а взрослому это объяснить очень сложно, почти невозможно – потому как совестно. С его стороны это даже не было нахальством. Просто он привык так жить.

– В этом году не получится, – вяло запротестовал я.

– Нет, Женя, так не пойдёт, – вдруг нахмурился Гончаров. – Ведь мы в одной команде. Так? И почему в таком случае вы мною пренебрегаете? Чем я плох?

Я не нашёлся, что ему ответить на это. Есть вещи, очевидные для всех. Но не для Гончарова. Он, наверное, как-то по-особенному устроен.

– Хорошо, попробую что-нибудь придумать, – пообещал я.

Без всякой, впрочем, надежды на успех. Просто пока я не знал, как сказать Гончарову правду.

12

Михаил Михайлович Федько был вызван в районный отдел милиции повесткой. В повестке значилось утро среды, а во вторник вечером мне позвонил Дёмин и сообщил, что видел соседа и тот выглядит неважно – задумчив, хмур и не здоровается при встрече, настолько погружен в себя. Оно и понятно – кому приятно получить повестку, не зная причины. Мысли всякие нехорошие, наверное, в голову лезут. Начинают вспоминаться все старые грехи, серьёзные и не очень. И визита в милицию бедолага уже ждёт едва ли не как избавления – хочется выяснить, что же такое случилось. Тут или пан, или пропал.