Шоумен. Баксы для Магистра - стр. 18
Иванов промямлил что-то беспомощное в ответ. Миша торжествующе засмеялся.
Выехали за деревню. Уже не с той стороны, с которой въезжали. И тут случилось то, что можно было расценить не иначе как конфуз. Дорога взбежала на пригорок и почти сразу нырнула вниз, но в это единственное мгновение, которое машина переваливала через вершину, взорам пассажиров вдруг открылась огромная поляна справа по ходу, а на той поляне – замерший в неподвижности и будто затаившийся вертолёт. Он мелькнул и исчез, его прикрыли деревья, но и одного-единственного мгновения оказалось достаточно для того, чтобы, во-первых, тот вертолёт увидеть, а во-вторых, в доли секунды всё понять. То есть в первое мгновение Миша Каратаев и его товарищи выдохнули одновременно:
– Вертолёт!!!
И в тот же миг, взглянув друг на друга, они обнаружили, что подумали об одном и том же. Это был миг озарения. Момент истины.
Миша засмеялся. Могло показаться, что это смех безумца, если бы на самом деле это не был смех выздоравливающего человека.
– Так вот оно что! – говорил он сквозь смех и вытирал слёзы. – Вертолёт! Ну правильно! Я всё никак не мог понять, как тот гармонист-шахматист умудряется впереди нас очутиться! А он на вертолёте! «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте и бесплатно покажет кино!» Ха-ха-ха! Ну и кино! Ну и придумщики! Ну и зачем вы все это затеяли?
Вопрос был обращен к Иванову, но ответа от него сейчас невозможно было дождаться. Антон Николаевич сидел красный, как варёный рак, и одно это уже являлось для Миши Каратаева стопроцентным подтверждением того, что всё правильно он понял с этим вертолётом.
– А знаешь! – сказал он с чувством и даже приобнял Антона Николаевича. – Я ведь и тебя сниму, пожалуй. Ух, и репортаж у меня получится! Публика будет визжать от восторга, – очень кстати вспомнилась ему фраза из старого фильма.
– Не надо меня снимать, – вяло попытался отмахнуться Антон Николаевич.
– Нет, надо! – засмеялся Миша.
Он был совершенно счастлив сейчас. Разгадал этот чёртов ребус, а то уж совсем было подумал, что сходит с ума. А вот и не сходит! И не с ума! Раскусил он этих прохиндеев!
– Будешь главным героем моего репортажа, – пообещал Каратаев, на радостях легко переходя на «ты».
По Антону Николаевичу было видно, что никаким главным героем он становиться не хочет, но не знает, как ему сей печальной участи избежать. Вздыхал и маялся, бедолага.
– Ничего! – утешал его Миша. – Всё будет чики-чики!
Очень скоро дорога снова взбежала на пригорок, и взорам пассажиров открылось огромное, от края до края, поле, а посреди того поля – маленькая деревенька. И никаких вертолётов поблизости.