Шотландская любовь по-французски - стр. 24
– Кажется, ты сегодня подашь своим студентам дурной пример, – сказал он вслух.
– Что? – уже из прихожей откликнулась мать. – Какой пример?
– Опоздаешь, – уточнил Сергей.
– Я вообще хотела пойти с тобой к следователю, – сказала мать. – Но лекцию не смогла отменить: в деканате никто трубку не берет. Наверное, секретарша опять проспала. Наберут всяких шмакодявок – мучайся с ними потом, никакой ответственности…
– Мам, я не маленький, сам справлюсь, – ответил Сергей. – Тем более, что мне не в чем оправдываться.
– Ой, да ладно тебе! Не маленький, – передразнила мать. – Это я уже и так поняла. Мой тебе совет: отрицай всё, ничего не было – и точка!
– Не получится, – вздохнул Сергей. – Я уже раскололся, сказал, что у нас была любовь и всякое такое…
– Дурачок, – ойкнула мать. – Ой, какой дурачок!
– Какой уж есть…
– Ладно, мне некогда, ах, впрочем, мне всю жизнь некогда, – с надрывом в голосе сказала мать, желая показать, как она, бедняжка, разрывается между родительским и служебным долгом. – Я полетела! Потом поговорим. Ни пуха, ни пера…
– К черту!
Наверное, я извращенец. Когда смотрю на идущих навстречу женщин, то представляю, как, допустим, вот эта молодящаяся матрона в полупрозрачных, так сказать, тюрнюрах, развевающихся вокруг её мощных телес, восторженно падает на колени передо мной, лихорадочно расстегивает ширинку джинсов и начинает сосать – сразу, без всяких там ля-ля да сю-сю, а вон та девица в коротенькой, по самый «пейджер», юбочке подбегает к ней и, оттолкнув, демонстрирует тётеньке искусство глубокого минета, причем, её сочные губки двигаются ритмично как помпа насоса, и пенистая слюна стекает по подбородку…
Когда вижу красивую женщин, у меня может встать сам собой. И потому я не люблю «семейные» трусы, которые меня заставляет носить отец. У него аргумент такой: «Узкие плавки зажимают яйца, приводят к застою крови и, как следствие, – импотенции. Не гонись за модой, носи нормальные «семейники».
Нет уж, лучше я надену обтягивающие плавки, чем свободные трусы, в которых всё, извиняюсь, свободно болтается. Плавки же, по крайней мере, сдерживают непроизвольную эрекцию, а если и не сдерживают, то прижимают выпирающий член к телу – со стороны не так заметно, что я возбужден. Правда, всё это у меня сейчас случается не так часто, не то, что, допустим, в шестнадцать– семнадцать лет. Помню, даже у доски, когда отвечал уроки, несколько раз это случалось. Млин! По этой причине пришлось носить пиджаки, которые я терпеть не мог. Пиджак для меня всё равно что униформа. А тут он ещё и чем-то вроде смирительной рубашки стал, подавляя восставшую плоть.