Шок-школа - стр. 9
– У меня было сорок гавриков и Вера Петровна, – кивнула я.
– Парты исписанные, стулья фанерные, расслаивающиеся и царапающие ноги, колготки на них вечно рвались, – не затормозилась Натка. – Запах тушеной капусты из столовки, страшные бурые пятна от мастики на сером паркете. В гардеробе постоянно роняют и топчут одежду, режут куртки, тырят мелочь из карманов. В буфете вечная очередь за коржиками и язычками, в туалетах – курилки, в коридорах на переменах пыль столбом и гвалт, как на вокзале.
– Не самые лучшие у тебя воспоминания о школе, – заметила я, подливая сестрице шампанского.
– Так и школа у нас с тобой была не самая лучшая! – Натка завозилась, села прямо и гордо вздернула нос. – А вот у Сеньки в классе будет всего пятнадцать учеников, представляешь? И никакой босоты-гопоты, только специально отобранные умненькие детки из приличных семей! И литер «А»!
– Первый «А»? – повторила я. – Круто!
Во времена моего школьного детства класс «А» всегда вел самый опытный педагог. В «ашки» отбирали самых лучших деток, для них составляли самое удобное расписание, им первым доставались любые «вкусные плюшки» вроде походов в театр и экскурсий. «Ашки» – это была элита школы. Негласно, конечно, официально в те времена мы все были равны. Но по умолчанию подразумевалось, что «ашки» – это высший сорт, «бэшки» – первый, «вэшки» – второй, «гэшки» – третий…
Сашка моя, обучаясь в обычной переполненной «районке», в начальной школе была в классе «Е». «Ешки-сыроежки», – дразнили их другие литеры.
А ведь был еще первый «Ё», вот кому совсем уже не повезло: в семь-то лет зваться бабками-ёжками – каково?
– А учительница наша, только представь, не замшелая бабка, а целый кандидат педагогических наук! – сказала Натка и растроганно хлюпнула шампанским. – И учить нас будут по специальной программе, в которую с первого же года входят азы экономики и иностранный язык!
– Экономика – в первом классе? – искренне удивилась я. – Не рановато ли?
– Такое время, Лен, – философски развела руками сестра. – И люди теперь такие… Это нам с тобой на карманные расходы по десять-двадцать копеек давали, а у Сенькиных одноклассников совсем другие бюджеты, ими надо учиться распоряжаться смолоду… Ну, давай за Сеньку? За его первый шаг к большому жизненному успеху!
– За Сеньку грех не выпить, – согласилась я.
Мы сдвинули фужеры – бабушкины еще, тяжелые, темно-красного граненого стекла – и по кухне поплыл хрустальный звон. Привычно торжественный…
И чуточку печальный.
Август
– Мам, а что такое «общий сбор»? – крикнул Сенька уже с лестничной площадки.