Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза - стр. 6
Все сидящие за столом как-то разом развеселились, даже развалившаяся между Серегой и Выдовым самая раскованная девушка троллейбусного депо номер два Люба Лесопосадкина закашляла в сторону Антонины клочками грязно-синего дыма докуренной почти до самого фильтра ароматизированной сигареты «Золотое руно»:
– Василий, вы лучше в кинотеатр «Победа» сходите, там антиалкогольный фильм про любовь с первого взгляда показывают.
Сидящие за столом захохотали еще громче, а Денис Выдов вынул изо рта сигарету и начал декламировать тут же рожденные в его голове строки:
– По Первомайской все идут в «Победу», один лишь я в кино не еду…
Но окружающие не были расположены внимать высокому, и комсорг Серега прервал рифму:
– Хорош, Денис, сколько можно?! Тут серьезная проблема, как построить досуг Василию, а ты со своими стишками!
Окружающие еще раз хохотнули. Лишь Люба Лесопосадкина крепче прижала свое бедро к коленке Дениса и шепнула:
– Тут стихов не понимают, а у меня в комнате Евтушенко лежит на журнальном столике.
– Евгений?.. На журнальном?.. – задумался Выдов перед вдруг образовавшимися на его пути двумя тропинками: негромко признаться Любе, что Евтушенко кумир его поэтической молодости, или все же пойти с Ричардом Ишбулдыевичем в Красный уголок играть щербатыми шарами в американку?
А Загогуйла наконец понял, что смеются не столько над Антониной, сколько над ним. Поэтому коротко и ёмко послал Любу по назначению, Сереге пообещал в его смену загнать свой троллейбус на техобслуживание, потребовал у Ричарда Ишбулдыевича вернуть долг в пять рублей двадцать копеек, а Денису Выдову, как гостю, всего лишь посоветовал ехать отсюда куда подальше поступать в какой-нибудь стихотворный техникум. И гневно вышел из комнаты. Антонина выбежала следом:
– Вась, а может, и вправду в кино сходим?
– Чего?! – глянул на Антонину сверху вниз долговязый Загогуйла, сплюнул сквозь два передних зуба в позолоченных коронках на протертый до тканевой основы линолеум и презрительно развернулся на каблуках чрезвычайно модных в позапрошлом году туфель.
Отчаяние охватило Антонину:
– Вася! У меня болгарская «Плиска» есть!
– Чего?! – Загогуйла притормозил и опять развернулся, откинул в бок и одновременно назад свой чуб Григория Мелехова, лишив Антонину остатков самообладания, и повторил, понизив голос до хрипотцы интимного регистра:
– Чего?
– Давай, Вась, тогда у меня посидим, музыку послушаем, немного коньяка выпьем?
В это время в конце коридора открылась дверь, и послышалась музыкальная заставка вечерних новостей.
– Нет, музыку слушать не будем, – вдруг испуганно поправила себя Антонина.