Шофёр Тоня и Михсергеич Советского Союза - стр. 2

– Загубина! Чего там на «Маяке» про американский «Челленджер» говорят, нашли обломки? – напугал только что припарковавшуюся Антонину неожиданным вопросом завгар Шишкин, кивнув через открытую переднюю дверь троллейбуса на торчащую из инструментального ящика антенну приемника.

– Не работает, Павел Семенович, – зачем-то соврала Антонина.

– Чего не работает?! Как он может работать, я же говорю – обломки! Вот и интересуйся у вас мировыми новостями!.. – Шишкин уже было матюкнулся, но его за рукав потянул видный активист Идрисов.

– И обломки нашли, и все тела астронавтов в этих обломках! ВМС США – это вам не трамвай на перекрестке! – поднял палец вверх активист.

Антонина буркнула под нос, что мировые новости ей из первых уст сообщают, сняла инструментальный ящик с железной панели и поставила на грязный троллейбусный пол. На полу ящик, конечно, постоянно будет мешать, но зато, рассудила Антонина, никто антенну «ВЭФа» через лобовое стекло больше не увидит.

Антонина чертыхнулась, в очередной раз ударившись ногой об ящик с инструментами. С досады она пихнула его тяжелым шоферским ботинком, а ящик вдруг сказал ей человеческим голосом: «Сегодня советские космонавты Кизим и Соловьев на пилотируемом корабле «Союз Т-15» осуществили первую экспедицию к орбитальной станции «Мир». Ящик сказал еще много коротких предложений и закончил торжественными словами о том, что это очередная победа партии и правительства, а также всего советского народа, но почему-то не добавил, что и лично товарища Михаила Сергеевича. Антонина озадачилась.

Антонине пять раз сказали, что у нее спина белая, три раза, радостно улыбаясь, посылали в бухгалтерию за внеочередной премией, два раза – в профком за вдруг присланными для всех работниц депо югославскими сапогами и один раз шепнули про двухметрового блондина, ожидающего ее на проходной. Антонина в конце концов отчего-то всхлипнула, щелкнула переключателем «ВЭФа», повертела ручкой настройки – и вдруг услышала русскую речь с нерусскими словами. Интеллигентный, слегка гнусавый голос радостно донес до сведения неосведомленного пролетариата, что стоимость барреля нефти впервые в обозримой истории опустилась ниже десяти долларов и теперь экономика Советов уж точно затрещит по всем швам. Антонина не смогла определить: первоапрельский розыгрыш это или нет, потому что не знала, насколько доллар маленький, а баррель большой. Голос тоже не стал ничего объяснять, он сначала затрещал, а потом зашипел и сошел на нет.

Целую неделю не включала Антонина приемник, только изредка натыкалась взглядом на торчащую из инструментального ящика антенну и тут же отворачивалась. А восьмого апреля взяла и включила.