Шофёр. Назад в СССР. Том 3 - стр. 27
– Привет, Степаныч.
– Здорово, Игорь, – сказал Степаныч, помолчав пару мгновений.
Потом, увидел я, как затряслись его руки, и он принялся вставать.
– Да ты чего? Сиди-сиди, – пошел я к нему, чтобы усадить.
Однако, не успел я его коснуться, как схватил Степаныч меня за руку. Заглянул мутноватыми своими глазами в мои.
– Игорь, – сказал он, – спасибо тебе, что не дал сгинуть. Что не посмотрел на наши прошлые обиды и спас мою жизню.
– Да будет тебе, Степаныч, – помог я ему вернуться на стул, – это все мелкие склоки, на которые и глядеть не надо, когда о человеческой жизни речь идет.
Старый механик улыбнулся. Потом внезапно спрятал глаза.
– И прости меня за прошлое. Очень мне перед тобою стыдно.
– Ай, – махнул я рукой, – говорю же, будет.
Оказалось, что после болезни, работа Степаныча в гараже остается под вопросом. Что плохо у него теперь работает часть лица и нога, а на правой руке отнялись два пальца. Немеет третий.
И вот, как только Степаныч научился более-менее ходить, так и выпросил у завгара, который часто его навещал, привезти его на работу. Хотел механик еще подышать гаражным воздухом.
– Видать, – сказал он, – досрочно я на пенсию.
– Главное, что живой, – сказал Олегыч, – что выздоравливаешь. А там глядишь и снова забегаешь.
– Если уж не забегаю, – грустно вздохнул Степаныч, – то буду хоть в гости захаживать. Хотя пить мне, – он рассмеялся, – уже и нельзя.
– Ничего, – завгар хохотнул, – специально для тебя, будем мы хранить в диспетчерской компот!
Потом разговор зашел про Серых. Оказалось, что Степаныч хорошо знает обо всем, что с Серыми твориться. Многое ему рассказывал дядь Миша завгар.
– Ты прости их, Игорь, – сказал Степаныч, пряча глаза.
– Да ты то что извиняешься? – Ответил я, ожидая пока Олегыч допишет мне путевку, – ты тут вообще и близко ни при чем.
– Все равно. Они же мои родственники. И как-то чувствую я за ихние дела ответственность.
– Да брось ты, – я принял путевой лист, – не дури себе голову. Лучше здоровьем займись.
– Катька, Серых Мать, – внезапно начал Степаныч, – все еще ходит ко мне. Ухаживает. Болтает постоянно.
– Как она? – Спросил я.
– Разбитая, как старая колымага. Когда Пашка сбёг, а Матвей попал в милицию, не находит себе места. Уже который день. Мелет всякие глупости. Про тебя, про Мятого. Сегодня назначил ей Иван Петрович в четыре часа на допрос. Пойдет.
– Мне сегодня тоже в милицию нужно, – сказал я, – для дачи показаний.
– Может, пересечешься ты с ней, – Степаныч криво пожал плечами: правое поднялось слабей левого.
– Это вряд ли. Мне на шесть назначено. Ну ладно! Бывайте. Пойду я на учения. А то нашей комиссии и мыла не надо, чтобы куда не туда влезть, ежели опоздаешь.