Шофёр. Назад в СССР - стр. 30
Когда я заглушил машину и выбрался из кабины, то с интересом приблизился к Белке. Обошел новенький самосвал кругом. Наверное, ездили на ней не более года или полутора, потому что на кузове еще не отразились следы тяжелой работы.
– Что ж с тобой не так? – Прошептал я себе под нос.
Я приблизился к синей голове Белки. Взобравшись на ступеньку, отворил дверь в кабину. Машина тут же встретила меня теплым светом плафона.
– Как новая, етить ее, – задумчиво сказал я. Даже аккумулятор живой. За машиной все же есть уход. Тогда еще страннее, что на ней не ездят.
В салоне все горело относительной новизной. По сравнению с другими машинами это виделось особенно ярко. Новое непотертое сиденье все еще не потеряло насыщенного коричневого цвета. Обивка салона не успела облезть. И даже линолеум, которым был укрыт пол, бликовал на свету, как новый.
Я сел за руль. Повертел насилу тугое рулевое колесо. Новенькая панель уставилась на меня своими большими и маленькими глазками приборов.
– Да что ж с тобой не так-то? – Повторил я удивленно, – будь на улице посветлее, я и под капот бы заглянул. Может там какая причина вскроется?
В кабине же было просто нормально. Обычный самосвал. Только совершенно не уставший от времени и работы. Решив выспросить при случае у завгара, что же тут такое, я выбрался из машины. Спрыгнул с подножки.
Последние машины возвращались в гараж. Шоферы все еще суетились тут и там. Многие группками уходили пешие домой.
Некоторые катили на колесах. Я видел, как из гаража уехали несколько мотоциклистов. Один даже взял пассажиров: одного на заднее седло, другого в люльку. Следом поехал белый четыреста двенадцатый Москвич, набитый веселыми мужиками.
Я же решил пойти пешком. Хоть до дома путь был неблизким, как-то хотелось мне пройти его своими ногами. Насладится темным и теплым станичным вечером. А сумерки к этому времени уже совсем загустели. На гараже, тут и там зажегся теплый ламповый свет. Перекрикивались люди.
Оставив за спиной высокие ворота гаража, я пошел к дороге. Выйдя на Ленина, направился к центру станицы.
Тишина вокруг стояла неимоверная. Как и темень. Где сейчас, в современном городе увидишь такую темноту?
– Раньше, – поправил я себя, – в моей прошлой жизни, в две тысячи двадцать третьем, где еще увидишь такую темноту?
Как ни странно, эта тьма показалась мне уютной.
Я шел по краю дороги, и редкие машины, блеснув фарами, проезжали мимо. Во дворах, тут и там горел тусклый свет. Мотыльки клубились вокруг дворовых лампочек, мерно горевших теплым светом. Стрекотали сверчки.