Сходство - стр. 80

После ужина пригрелись на диване. Я затопила камин, Сэм включил музыку; вечер как вечер, похожий на все другие, только одежда Лекси перед глазами маячит да сердце заходится от нетерпения.

– Как ты? – спросил Сэм.

Видно, зря я надеялась, что мы за весь вечер ни разу не вспомним про завтра.

– Ничего, – отозвалась я.

– Страшно?

Я призадумалась. Положение идиотское во всех смыслах. По-хорошему, мне бы окаменеть от страха.

– Нет, – ответила я. – Интересно.

Сэм кивнул, уткнулся мне в макушку. Он не спеша, ласково гладил меня по волосам, но я чувствовала, как он напряжен, весь одеревенел.

– Не по душе тебе это, да? – спросила я.

– Да, – тихо сказал Сэм. – Не по душе.

– Тогда что ж ты это не прекратил? Ты же руководитель следственной группы, настоял бы на своем.

Рука Сэма замерла в воздухе.

– Хочешь, чтобы я прекратил?

– Нет, – ответила я. Уж в этом-то я была уверена. – Ни в коем случае.

– Теперь-то уж проехали. Операция идет полным ходом, это детище Мэкки, я здесь не распоряжаюсь. Но если ты передумала, я найду способ…

– Не передумала, Сэм, честное слово. Просто интересно, почему ты дал добро.

Сэм пожал плечами.

– Мэкки прав, конечно: ничего у нас больше нет. Возможно, это единственный способ раскрыть дело.

У Сэма есть висяки – у кого их нет? – так что одним больше, одним меньше, какая разница, ему главное убедиться, что убийца не охотится за мной.

– Неделю назад тоже ничего не было, – заметила я, – но ты был против.

Сэм вновь стал рассеянно гладить меня по голове.

– Тогда, в первый день, – начал он, помолчав, – когда ты приехала на место преступления… Вы с Мэкки друг друга подкалывали, помнишь? Он к тебе придирался из-за одежды, ты отвечала, почти как с… еще тогда, в Убийствах.

То есть с Робом. Ближе Роба у меня, пожалуй, не было друга, но мы разругались, страшно, в пух и прах, тут нашей дружбе и конец. Я развернулась, положила голову Сэму на грудь, чтобы видеть его лицо, но он смотрел в потолок.

– Давно я тебя такой не видел, – продолжал он. – Ты прямо ожила.

– В последнее время со мной было не очень-то весело, – сказала я.

Сэм чуть заметно улыбнулся.

– Да я не жалуюсь.

Не припомню, чтобы Сэм хоть раз на что-то жаловался.

– Да, – кивнула я, – понимаю.

– А потом, в субботу, – продолжал он, – хоть мы и ссорились, и все такое, – он слегка сжал мне руку, чмокнул в лоб, – да какая разница… Я уже потом понял: это потому что мы оба загорелись. Потому что тебе не все равно. Как будто… – Он мотнул головой, подыскивая слова. – В Домашнем насилии совсем не то, верно?

О Насилии я мало что рассказывала. Лишь тогда мне пришло в голову, что молчание было по-своему красноречиво.