Сходняк - стр. 13
Сверху… Может, надо покопать где-то рядом, прощупать почву вокруг каждого из больших воровских авторитетов. Но кто этим может заняться? Только самые верные люди. Сержант. Филат…
– Ты, Владик, еще вот о чем подумай, – подал слабый голос Михалыч. – Не знаю, какие ты дела крутишь с властью, но учти: преемственность кремлевских начальников закончилась. Теперь будет взрыв. «Дед» уйдет – это, я думаю, дело давно решенное, только пока они там не знают, как все это озвучить и обставить.
Наверняка и сменщика ему уже присмотрели. И не из тех, кто на телеэкранах мелькает, это будет совсем неизвестный человек, чью фамилию народ даже не знает – ну, может, краем уха слыхал пару раз, но и только. И знаешь почему?
Варяг бросил на старого вора вопросительный взгляд.
– Их всех «Дед» сильно напугал – своим упрямством и самодержавными ухватками. Больше они такого не допустят. Им нужен тихий, послушный, гуттаперчевый мальчик, – Михалыч хихикнул. – Помнишь, был такой детский рассказ «Гуттаперчевый мальчик»? Про циркового артиста-мальчишку, который выступал на арене. Ловкий был, цепкий, гнулся, как резиновая кукла. Вот такой податливый тихоня им теперь и понадобится. Чтобы никаких проблем с ним не было – ни в смысле физического здоровья, ни в смысле моральных устоев.
– Такие только в гэбэ водятся, – усмехнулся Варяг. Михалыч очень серьезно поглядел на него:
– А я и не исключаю… И те, кто посадит его на трон, потребуют от него отработать по полной программе. Так что грядут темные времена, Владик! – И старик замолчал. – Да, кстати, я слыхал, позавчера твоих ребят положили в какой то сауне…
Варяг нахмурился:
– Да, Михалыч, положили.
– Отморозки? – Не похоже. Скорее, это мне сигнал. Или… – Варяг помолчал, – Один из этих ребят… Грин… уже дня три ко мне просился на встречу, а я замотался…
Все время не мог выкроить. Грин просто так не стал бы стрелку забивать.
Наверное, было что сказать. Да вот не успел…
Варяг ехал от Михалыча погруженный в тревожные мысли. После гибели Светланы и Олежки он сильно изменился – он это чувствовал. Прошло уже три месяца после их смерти, но горечь утраты не утихала. Он до сих пор не верил, не хотел поверить, что мина, подложенная под его «мерседес» в тот злополучный день, предназначалась не ему, а им. Конечно, метили в него – и он казнил себя за то, что не смог уберечь жену и сына от гибели. Он немного даже завидовал старым коронованным ворам, которые всю жизнь оставались бобылями – без законной жены, без семьи. Жена, дети, дом – все это налагало дополнительную ответственность, отвлекало от славных воровских дел. Но то были понятия прошлой, ушедшей эпохи. Варяг был авторитетом нового покроя – его таким сделал Медведь и, в куда большей степени, Егор Сергеевич Нестеренко, его учитель. Не зря же по повелению Медведя он в свое время свел все воровские наколки – предмет гордости любого урки, изменил внешность, привычки, образ жизни. Ему позволено было завести семью, свой дом, свой быт. Самые старые, самые уважаемые авторитеты, многие из которых уже ушли в мир иной, считали, что так он лучше сумеет отстаивать воровскую идею. Светлана и Олежек были его семьей – и хотя, как он понимал, ему приходилось уделять им слишком мало времени, теперь, когда он потерял их, Владислав сполна ощутил пустоту вокруг себя. Он оказался в вакууме.