Шкура - стр. 87

– Мы ее в больничку определили, пусть полечится. Бабка нынче свихнулась. Днем сюда просится, со слезами и воем, а ночью подскакивает и батьку твоего клянет. Встанет посреди комнаты и давай матерными словами его поливать. Не выдержал батька, тоже в лечебнице лежит.

– А с кем же ты детей оставила?

– А нету у нас их. Корова языком слизала, – состроив виноватую мину, Марфа сгорбилась, будто ожидает хорошего леща.

– Как слизала?

– А вот так. Всех в интернат распределили, как полагается. А что? Я им мамка, что ли? То сопли, то вопли. У меня тоже здоровьице не молодецкое, сынок. Дело близится к старости. Так что, милый мой, – потрепала сына за щеку, – бери мамку на постоянное проживание. Вместе веселее.

Глава 43

– Какое проживание? – выронив папиросу, обмер Степан.

– Постоянное, – повторила мать, вглядываясь в его потерянный взор. – А что? Или ты против?

Степа молчал. Надо же с женой поговорить, а потом давать ответ. Как решать без Гали? И была б какая-нибудь тетка – вода на киселе, а тут – родная мать.

– А отец как же?

– А что отец? Лечится.

– Его навещать надо. Как ты будешь каждый день к нему ездить в такую даль?

– Зачем «каждый»? Да и какой смысл? Он все равно говорить не может.

– Как это?

– Парализовало бедного. Мать его так довела, что Панкрат теперь и не мужик вовсе, а так, рыба безмолвная.

Степа представил, как батя лежит на больничной койке и смотрит в потолок, а вокруг чужие люди… Ох, в груди защемило.

– Надо его забирать, – выдавил из себя парень и затоптал окурок в снег.

– Да пускай лежит, ему там лучше будет, – уперлась Марфа. – Ты знать не знаешь, как за лежачими тяжко ухаживать.

– А ты, знаешь?

– А кто ж за его батькой присматривал, ты что ли? – усмехнулась женщина. – Я за ним горшки выносила, кашей кормила…

– Один раз чуть не избила, – добавил Степан, опустив голову.

– Неправда. Не было такого! – вспылила мать, нервно хлопнув в ладоши. – Я его переворачивала, а он…

– А он обделался. – с выдохом произнес парень, собираясь идти в дом.

– Что ты из меня тирана делаешь? Ты что на меня напраслину возводишь?

Степа медленно зашагал по хрустящему снегу.

– Ты зачем на мать такое наговариваешь? – засеменила следом Марфа, размахивая руками. – Как тебе не совестно такое говорить? Это Галька из тебя предателя сделала? Это она тебя научила, как с матерью разговаривать?

Степа поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошел в сени.

– Чего молчишь, предатель? Стыдно матери в глаза посмотреть? А ну, повернись! – Марфа чуть не упала на ступеньках. Упершись рукой в стену дома, она закряхтела, не переставая поносить сына. – Ирод неблагодарный! Да я из твоей Гальки всю душу вытрясу! Я ей покажу, как сына против матери настраивать!