Шкура литературы. Книги двух тысячелетий - стр. 35
О проблемах «войны и мира» много размышлял Лев Толстой, в молодые годы боевой офицер (кстати, как и Бонапарт, артиллерист, сражавшийся с французами в Севастополе), а после пятидесяти – пацифист. Императора Наполеона он ненавидел и презирал по двум причинам. Во-первых, из ревности (но обсуждение этого слишком далеко бы нас завело), а во-вторых, вследствие выношенной им исторической концепции, во многом не лишенной здравого смысла. По его мнению, победа в бою, кампании, войне зависит не от гения полководца, а от наличия в войсках «капитанов Тушиных» и боевого духа рядового состава. Даже отдавая предпочтение Кутузову, Толстой не отклоняется от своей главенствующей мысли. Фактически, он пытается создать «ядерную теорию социума»:
«Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила… Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов и изучать однородные, бесконечно-малые элементы, которые руководят массами».
Трудности, с которыми сталкивается полководец, Толстой видит так ясно, словно служил у него адъютантом:
«…перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28-го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это врем прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами, или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии».