Школония - стр. 37

Я лишь кивнул, а сам боролся с тянущей болью в горле, возникшей от обиды.

– Спокойной ночи, – сказал папа, закрывая дверь.

Завтра Данил снова придет. Мы снова будем общаться, я снова услышу его забавные истории. Только теперь буду смотреть на него иначе.

Я проснулся от приглушенных болезненных стонов, что слышались за стенкой.

Не сразу понял, что происходит. И не сразу осознал, что стоны идут со стороны комнаты папы. Им вторили удары. Один за другим, почти без остановки.

Услышав дрожащий голос отца, все мое существо заныло, затряслось от страха и тревоги. В коридоре хлопнула дверь, и я вскочил с места, опираясь локтями о подушку. Один устрашающий шаг за другим слышались в коридоре. Я затаил дыхание. Страх туманил разум.

Я сразу догадался, кто это.

Глухие удары не прекращались. Стоны и кряхтения папы становились короче и тише. Я понимал, что должен что-то сделать, но не знал что.

Почему они бьют его? Почему не меня? Не трогайте папу, он не виноват! Если бы сейчас кто-то из них был передо мной, смотрел на меня высокомерно, как на прислужника, я был бы готов расцеловать ему ноги, лишь бы он исполнил мою просьбу.

Как же хотелось кричать «Папа!» во все горло, что есть сил. От каждого короткого вздоха отца груз на сердце тяжелел. Мне казалось, я вот-вот потеряю сознание от волнения. Голова кружилась от шагов, скрипа дверей, лязга цепей за дверью, треска стульев о стену, шума на кухне и биения сердца, что, казалось, слышалось за пределами моей груди.

Фонари не горели этой кошмарной ночью. Как назло. Я едва ли разбирал, что передо мной находится. На ощупь нашел инвалидное кресло и лихорадочно старался придвинуть его к кровати так, чтобы при посадке не ошибиться и не свалиться на пол. Но паника брала верх. Разум покинул меня. Слезы переполняли глаза, жалкие всхлипывания слышались уже по всей комнате.

Я свалился на пол. Стал ползти к двери, из-под которой пробивался теплый свет с кухни. Свет, который не предвещал ничего опасного.

Я услышал скрип пола у себя за спиной. Пот стекал по лбу, из груди рвался крик ужаса. Этот крик начал будто разрывать легкие на части. Я почувствовал, как кто-то резко придавливает меня к полу.

Все это время в комнате кто-то был. Он наблюдал и выжидал, когда я приму жалкие попытки спасти отца.

Я не смел оглянуться назад. Казалось, если сделаю это, сердце разорвется от страха. Тело, дыхание и жалкий голос дрожали в унисон. Я ждал, когда он уберет ногу и вонзит мне в спину нож, и тогда я перестану слышать шум в папиной комнате, не узнаю его трагическую судьбу и не увижу больше Данила. В тот момент от безысходности я желал укрыться от этого ужаса в любых объятиях. Даже в объятиях Аниты.