Школьная любовь (сборник) - стр. 31
Неожиданно для себя я увлеклась. Такая интересная планета этот Меркурий, кто бы мог подумать. Оказывается, он вокруг своей оси не вращается, а только вокруг Солнца. Поэтому на одном полушарии там вечная зима, а на другой – вечное лето.
Зачитавшись, я не заметила, как явился со своей стрельбы Лешка и, конечно, немедленно развопился:
– Опять мою энциклопедию взяла? С тебя еще одно сочинение!
– Может, еще два сочинения?
– Можно и два, – не стал отказываться он.
– Тогда с тебя доклад по астрономии!
– Какой еще доклад?
– По астрономии! – повторила я. – Раз энциклопедия твоя, сам и делай!
– Ну… – растерялся Лешка и тут же разрешил: – Ладно, бери уж. Так и быть.
– Ну спасибо!
Я увлеченно занималась Меркурием, когда рядом снова нарисовался брат.
– Насть, когда сочинение напишешь? – совсем другим тоном спросил он.
– Напишу, – вздохнула я, вспомнив, что так и не выполнила обещание. – Напомни тему.
– «Роль описаний природы в романе Пушкина „Евгений Онегин“.
– Ладно, давай своего Пушкина.
Так от звезд небесных я плавно переплыла к земным. После Меркурия картины природы показались мне просто детским садом.
– Все, переписывай, – я подала Лешке двойной листок. – Только без ошибок!
– Так ты ж потом проверишь, – легкомысленно отозвался он.
Лешка уселся переписывать в тетрадку плоды моих трудов, а я решила заняться возложенной на меня высокой миссией – сочинением праздничных стихов для стенгазеты. Начало – «В школе нашей юбилей, тридцать лет сравнялось ей» – далось относительно легко. А вот дальше меня замкнуло. Ну никак я не могла продвинуться дальше двух этих несчастных строчек.
– Насть, это что за слово? – беспардонно вторгся в мои творческие муки Лешка.
– Где? – я с досадой заглянула в текст. – «Проникновенный», что непонятного!
– Попробуй разбери твою куропись, – проворчал он.
– Не нравится – не ешь, – отозвалась я.
– Да нет, мне все нравится, – сразу передумал он, принимаясь снова строчить в тетради.
Нет, в таких условиях писать стихи совершенно невозможно! Я быстренько оделась и пошла в прихожую. А что, все великие поэты искали вдохновения в природе. Тот же Пушкин не придумал же свои описания! Мне, конечно, не пейзаж нужен, но все-таки…
– Настя, куда так поздно? – окликнула мама.
– Во двор, – отозвалась я. – Ненадолго.
– Ненадолго! – строго повторила она.
Я вышла из подъезда. И правда, уже совсем стемнело. Я поежилась – и похолодало. Осень наступила, листики опали. Не все пока опали, конечно, только пожелтели и покраснели… Ничего, лучше будет думаться. Вот и у Пушкина как раз осенью самое вдохновение случалось.