Школа выживания волчицы - стр. 28

– Где я мог слышать эту историю? – наморщил лоб Илья, в памяти которого смутно всплывали обрывки подобного рассказа.

– От Карепанова небось и слышал. Я же с ним тогда на трупы выезжала, с Нарбусом работала. – Ольга помешала напиток трубочкой, попробовала и добавила сахар. – И зациклило меня на мечах, самурайских историях и японском языке. До сих пор стыдно вспоминать, как я вынюхивала в доме человека, который меня обучал. Фу, противно. Удивляюсь, как они меня потом на порог вообще пустили, до сих пор же дружим.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Илья. – Борис Евгеньич же и рассказывал! Александр Михайлович, да? Сайгачев?

– Да.

– Слушай, а правду Карепанов сказал, что вроде как он из блатных, уголовных?

– Из каких?! – едва не поперхнулась кофе Ольга. – Ты чушь-то не пори. Он востоковед и мастер единоборств.

– Ладно, не хочешь – не говори. Давай к делу. О чем тебе говорит имя Мурамаса?

– Был такой оружейник веке в XV–XVI, кажется, даже точно неизвестна дата его рождения. Говорят, его мечи были проклятыми – не могли пылиться без дела, должны были непременно работать.

– Убивать, что ли? – уточнил Илья, и Ольга кивнула:

– Да. Считалось, что без крови меч умирает.

– Бред какой-то.

– Бред не бред, а в семье сёгуна Токугавы Иэясу произошла целая серия убийств и самоубийств, совершенных при помощи меча, который изготовил Мурамаса. Так что в каждой легенде есть доля истины. Мечи Мурамасы, кстати, после этого были объявлены вне закона и практически все уничтожены.

– Уничтожены? То есть их не осталось? Тогда как же?..

– Я же сказала, практически все, – улыбнулась Ольга. – А ты невнимателен к деталям, оперативник. Те мечи, что остались, теперь стоят баснословных денег, но никому из своих владельцев не приносят счастья, скорее наоборот.

Илья потер пальцами переносицу и пробормотал:

– И чем мне поможет это знание?

– А ты подумай. Сопоставь характер ран на трупе и прикинь, могло ли это быть самоубийство, например.

– Вот что угодно это могло быть, кроме этого, – решительно сказал Илья. – Голова-то рядом лежала, и больше никаких повреждений.

– И что? – абсолютно спокойно отозвалась совершенно не шокированная подобной информацией Паршинцева. – Это не значит, что убитый не мог сделать этого сам.

– Оль, ты ведь судмедэксперт.

– Именно поэтому я тебе и говорю: не отметай эту версию. В жизни чего только не бывает.

– Что-то подсказывает мне, что Карепанов рад не будет, – пробормотал Илья, представив, как скривится лицо начальника, когда он выдаст эту версию.

– А это неважно. Есть версия – ее отрабатывают. Мы с Савкой каждую мелочь привыкли на молекулы разбирать, когда заказ отрабатываем.