Школа над преисподней - стр. 12
На перемене мы со Светой, возвращаясь из туалета в кабинет, с интересом обсуждали произошедшее. Я даже не заметила, как врезалась в кого-то.
– Орлова, будь внимательнее, – раздался сухой и безжизненный голос. Я подняла глаза и, увидев Кощея, задрожала. – Мы же не хотим в школе несчастных случаев.
Наш директор Константин Борисович ужасно бледный и худой; неизменно выглядит так, будто его похоронили пару дней назад, а сегодня он поднялся из могилы и пришел в школу. Лицо без кровинки, впалые глаза, тонкая кожа, плотно обтягивающая череп. Губы сжаты в тонкую линию, отчего кажется, будто на лице вечно одна и та же презрительная гримаса. Он никогда ни на кого не кричал, но вкрадчивый замогильный голос вгоняет в ужас похлеще любого крика. Может, Константин Борисович ненавидит учеников? Взгляд у него обычно такой, будто он всем нам желает скорейшей смерти.
Испуганная Света на всякий случай спряталась за меня, хотя директор не обращал на нее никакого внимания. Пролепетав извинения, я низко опустила голову и засеменила прочь.
– Блин, он так смотрел, как будто порчу навел, – запричитала Света. – Сходи в церковь на всякий случай.
У двери кабинета мы увидели толпу. Тут были бэшки – Марк, Тимур, Егор и Игорь, и ашки – Рома, Север и Ваня. У последнего был такой вид, будто он мысленно сочиняет завещание. Бэшки наезжали на нашего Ванька: утверждали, что именно он сдал игроков завучу.
– Я ни на кого не стучал! – отбивался Ваня. Его нижняя губа дрожала от обиды.
– А кто тогда? – рыкнул Марк. – Я видел, ты из толчка выходил, когда мы играли! – Он припечатал Ваню к стенке, и тот задрожал уже весь.
– Эй, Марк, полегче. – Север встал перед Минаевым.
– Вон, там в учительский туалет кто-то тоже зашел, может, это какая-то училка! У меня других проблем, что ли, нет? У меня вообще мама сейчас болеет, мне не до вас! – Казалось, еще секунда, и Ваня разрыдается.
У мамы Ванька был ковид, и она лежала в больнице.
– Да, может, это и не он, – сказал Север. – Вань, погоди истерить. Это полная глупость – обвинять кого-то из наших…
– Из ваших? – вскипел Марк. – Мы уже не один класс, да? Границу провел, что твое, а что не твое? А как же весь тот треп на линейке в прошлом году? Что мы все равно вместе, обнимашки, сопли, слезы, все дела. Все ваши ревели, что не хотят этой дележки. А теперь чего? Быстро, смотрю, переобулись!
– Мы и были одним классом до этого наезда, – холодно парировал Север. – Чего вы приперлись-то? Очки ему разбить? Только к слабым и можете цепляться.
– А давай мы к тебе прицепимся, а? – огрызнулся Черепанов. – Ты же староста, отвечаешь за него.