Школа на краю света. Загадочный Чонрэй - стр. 42
Велецкое княжество пало пятьдесят лет назад. Из правящей семьи удалось спастись лишь княгине с малолетним сыном, которые нашли укрытие в Лесецке. Та война объединила северян, и все последующие походы тиллинцев оборачивались неудачами. Да только земли Велецкого княжества было уже не вернуть, и у моего отца не осталось иного выбора, как принести присягу Норлесскому князю, а потом положить свою жизнь в войне с Тиллином, когда тот напал на его новую родину.
Я тоже собиралась последовать примеру отца, да не вышло… Когда на престол взошёл новый великий князь, я отчётливо поняла, что меня либо лишат дара и выдадут замуж, либо упокоят вечным сном в родовой усыпальнице. В одном не сомневалась — магом мне не стать. Девушке с такой родословной, к тому же одной из лучших учениц академии, никто не разрешит жить по собственному разумению. У меня оставалось лишь два пути. Или затаиться — отказаться от родового имени и возможности изучать искусство управления энергетическими потоками, или отправиться в далёкий и загадочный Чонрэй.
Губы невольно дёрнулись в горькой улыбке. Я дважды княжна, вот только одного княжества уже не существует, а во втором сменился правящий род. Теперь я сирота, за которую некому заступиться, да и средств к существованию у меня почти не осталось…
В дверь тихонько постучали. Затем, не дождавшись ответа, ещё раз.
Пересилив себя, я выбралась из тёплой постели и подошла к двери. В коридоре стояла пухленькая чонрэйка, закутанная в пушистый розовый халат.
— Чаю выпить не хочешь? — опередила меня с вопросом Маина.
— Приглашаешь в гости? — на всякий случай уточнила я.
Девушка кивнула.
Сил идти куда-то не было — больше всего хотелось закрыть глаза и рухнуть в объятия сна. Но в моём положении, когда по-дружески приглашают в гости, отказываться не следовало, да и любопытство полдня не давало покоя. А потому я подхватила с кровати тёплый плед и направилась за однокурсницей.
Комната Маины и Хойи почти не отличалась от нашей с Синой — та же планировка, та же казённая мебель. Разница лишь в деталях: у окна стоял низенький столик, заставленный вазочками с печеньем и конфетами, на самом окне висели шторы с нежным рисунком, на кроватях — ворох подушек, а на стенах — множество акварелей.
— Это Хойя рисует, — заметив мой взгляд, пояснила Маина.
— Красиво.
Хойя хмуро кивнула. Поджав под себя ноги, она сидела на кровати.
Я не покривила душой, Тин-Хойя и правда рисовала хорошо — её пейзажи хотелось рассматривать, ими хотелось любоваться. Вот маленький мальчик поднимается по ступеням древнего храма. Вот ветка цветущей сливы отражается в воде. Вот рассвет над горами… Но больше всего было пейзажей городских улиц — как широких и парадных, так и узких, где обшарпанные дома тесно жались друг к другу и громоздились один на другой.