Школа гетер - стр. 23
– То есть ты выкупишь жизнь Орестеса, чтобы потом убить его?! – плача, закричала Доркион, но осеклась, услышав страдальческий шепот отца:
– Молчи! Заклинаю тебя всеми богами, молчи!..
Однако Фаний все же услышал ее и живо обернулся:
– А разве лучше, чтобы он погиб сейчас, раздавленный похотью этих неутомимых мужчин?! Вряд ли он останется жив после их ласк. Подобное вынесет лишь ко всему привычный потаскун – из тех, кто назначает за себя высокую цену на афинском Керамике или успешно соперничает с гетерами в Коринфе! Этот же юный, неопытный красавчик умрет в мучениях… А вот при мне он поживет еще месяц, а то и дольше, сколько будет необходимо, чтобы исполнить свое дело. Проживет он в довольстве и холе, при этом будет всласть обладать прекрасной, благородной женщиной, заронит семя в ее нежное лоно, а потом однажды легко умрет, не испытав ни мгновения боли. Это завидная участь, поверь мне. Конечно, мы можем спросить самого юношу… Как его там, Орестеса… Ну вот скажи, Орестес, чего ты хочешь: стоять тут, униженным, на карачках, испытывая весь ужас насилия, пока не изойдешь криками от боли и не испустишь дух, – или поехать со мной в Афины?
– Дай мне броситься в море и утонуть! – закричал Орестес.
– У тебя была бы такая возможность, – вздохнул Фаний, – если бы ты послушался этой девушки и ее отца. Но ты упустил время. Так что же выбираешь теперь?
– Говори скорей, проклятый мальчишка, – взрычал Терон, – мое терпение на исходе! – И он почти вплотную прижался обнаженными чреслами к Орестесу.
– Я пойду с Фанием! – забился, закричал Орестес. – Отпусти меня! Отпусти, проклятущий кинед![9]
– За тебя дают слишком хорошую цену, не то я расквитался бы за это оскорбление! – проворчал Терон, пинком отправляя Орестеса к его новому хозяину.
Фаний помог юноше подняться и увел его вниз, в трюм.
Доркион провожала Орестеса испуганными глазами, но он даже не оглянулся: потащился вниз, повесив голову, понурив плечи, едва передвигая ноги от стыда и страха.
А Доркион тихо заплакала, прижав руки к сердцу и пытаясь задавить маленькую злобную змейку, которая там поселилась, взявшись неведомо откуда, и беспрестанно жалила ее так больно, что девушка едва сдерживала стон. Доркион еще не знала, что змейка эта звалась ревностью, но чувствовала, что ей было бы куда легче перенести разлуку с Орестесом, и даже его гибель в волнах, и даже жестокое насилие, которое готовы были над ним учинить изголодавшиеся мореходы, чем мысль о том, что он взойдет на ложе какой-то незнакомой женщины, чтобы обладать ею, как хотел обладать Доркион, и будет смотреть на эту женщину с тем же мучительным и жадным выражением, с каким смотрел на Доркион!