Школа Добра и Зла. Последнее «долго и счастливо» - стр. 60

Чем цветистее были титулы, которыми награждала саму себя Софи, тем надменнее становился ее взгляд, тем сильнее распирало ее от гордости.

– Сотни лет такие же, как ты, читатели хотели быть на стороне Добра, потому что Добро всегда побеждало. Но наша с тобой сказка изменит все, она опровергнет прежние представления о Добре и Зле, перевернет их с ног на голову, – сказал Рафал, обнимая Софи за плечи. – Отныне Зло – это новое Добро.

Софи было приятно чувствовать на своих плечах сильные руки Рафала, слушать его слова, в которых она буквально купалась.

– Зло – это новое Добро, – с радостной улыбкой повторила она.

Улыбаться Софи перестала только тогда, когда заметила в одной из шеренг прелестную, похожую на маленького ангелочка Кико. Она маршировала, утирая на ходу слезы. Лицо Кико прикрывала черная вуаль – чаще всего женщин в таких вуалях можно встретить на похоронах.

– А если предположить, что некоторые из них просто не могут быть злыми? – тихо спросила Софи, виновато отводя взгляд от Кико.

– Так ведь никто никого не неволит, – хохотнул Рафал. – У каждого ученика есть выбор – встать на сторону Зла или умереть. И не просто встать на сторону Зла, но и проявить себя с самой злой стороны!

Рафал смотрел в это время на зеленые стеклянные лестницы, начинавшиеся в углах фойе. На перилах лестниц больше не виднелись надписи, перечислявшие четыре заповеди Добра, их сменили другие вывески.

– Третий курс решающий, – произнес Рафал. – На третьем году обучения мы делим всех учеников на группы и начинаем готовить к той жизни, которая ждет их после окончания школы. А воспитывать учеников мне помогают мои… э… светлячки.

Рафал поманил пальцем первое попавшееся зеленоватое облачко, оно подплыло ближе, и Софи с удивлением обнаружила, что это вовсе и не светлячки. Оказалось, что над головами школьников плавают облака чернокрылых фей – маленьких, злобных, вооруженных острыми зелеными жалами и челюстями, полными мелких, но острых, как у акулы, черных зубов. Как только кто-нибудь из марширующих всегдашников или никогдашников сбивался с ноги или, например, просто поворачивал голову, чтобы взглянуть на Софи, эти твари облепляли несчастного ученика и принимались «воспитывать» его, а проще говоря – кусать и жалить, жалить и кусать. Пока феи вились вблизи, Софи смогла хорошенько рассмотреть их лица – неестественно бледные, с остекленевшими, как у зомби, глазами. Софи брезгливо прикусила губу, и тут одна из крошечных фигурок зависла в воздухе и в свою очередь уставилась на нее. Судя по впалым щекам и коротеньким крыльям, это был фея-юноша, и его лицо показалось Софи вначале смутно знакомым, но затем… Затем она вспомнила.