Школа богатырей. Вольные люди - стр. 8
Сын богатыря выпрямился, на лице отразилось удивление, потом все заслонила досада. Ещё вчера Любим ничего бы не заметил, теперь в нем бурлила земная тяга. Он приметил, как напружинились ноги тягателя, как сгруппировалось для прыжка тело. Теперь даже заранее мог сказать в какую сторону прыгнет Лексий.
– Постой… – Любим потянулся к Лексию и едва не свалился с коня. Полушка поспешно придержал его, конь переступил вбок, подхватывая. Сын Алёши замер, все ещё в напружиненном состоянии – вот-вот прыгнет.
– Ты хочешь говорить со мной, после того что было? – глухо проговорил он. Любим вспомнил, как сын легендарного богатыря пытался умыкнуть булаву Ильи у них из под носа и ощутил злость. И правда, чего я к нему пристал?
Досадливо отмахнулся от недобрых мыслей. Есть вещи куда важнее, чем предательство.
– Там в Потерянном Граде, – сказал, – я видел твоего отца.
Лексий медленно распустил узлы мышц, готовых к прыжку. Он обернулся и поднял на Любимку взгляд.
– Что ты сказал?
– Я видел слепок истории. Не знаю, как это произошло, но передо мной предстало то, что случилось здесь пятнадцать лет назад.
Полушка сверкнул в сторону Любима острым взглядом.
– Почему ты ничего не сказал? Это недопустимо…
– Не было случая… – дёрнул щекой Любим. – Я знаю правду, про твоего отца! Хочешь услышать?
Кулаки тягателя сжались, лицо исказила гримаса боли.
– Правду?! Какую такую правду?! – воскликнул Лексий. – Неужели ты знаешь, почему он бросил своего только что рождённого сына и пропал неведомо куда?!
Столько ненависти плеснуло на Любима из глаз Лексия, что сумел лишь кивнуть в ответ. Вот значит какую боль он носит в себе. Кто бы мог подумать. Всегда такой невозмутимый и насмешливый, ни разу не позволил прорваться этой боли наружу.
– А я не желаю знать! – сказал, как обрубил Лексий. – И другим не вздумай…
Парень посмотрел мимо Любима на Полушку и сплюнул.
– Ну вас…
Он резко развернулся и пошёл в лес. По-простому пошёл, без богатырских прыжков и ускорений.
– Не нужна ему твоя правда, – тихо шепнул писарь, и в голосе его проскользнули рокочущие нотки Харитона. – Не делай больше так!..
– Да, не нужна… – проговорил Любим потеряно. Лексий считает, что отец предал его, что станет, если узнает, что вместе с семьёй он предал и родину, предал свет.
– Ты хотел овладеть булавой Ильи, но я думаю, тебе больше подойдёт сабля твоего отца, – крикнул он в спину уходящего тягателя. Того уже почти не видно было за лапами елей.
Лексий остановился, на середине шага, хоть и не оглянулся.
– Что ты творишь?! Нельзя! Не говори! – зашипел писарь. Но Любим понял, что не может молчать. Как-никак провёл не один месяц рядом с этим ершистым парнем.