Шизали - стр. 20

Артём вышел. В предбаннике было сумеречно и непривычно пусто. Для больных это был заветный уголок, доступный главным образом во время посещения родных. Молодой человек отодвинул щеколду окошка для передачек и толкнул дверку наружу. Стоять было неудобно, и он некоторое время подстраивал своё тело, располагаясь в полусогнутой позе. Он слышал, как следом за ним к посту подошёл Фарид, слышал начало спектакля. Фарид был достаточно интересным персонажем. Ему было давно за сорок, но вёл он себя, как испорченный подросток. Не к имени белые и тонкие волосы служили его главным украшением, но в растрёпанном виде делали его блеклое лицо глупым. Артём уже успел узнать его как человека циничного и лицемерного. Он очень хорошо помнил, что происходило в прошлый раз. Надо было признать, что Фарид тогда играл виртуозно, его даже не наказали за произошедшее.

Для нормального человека общение с идиотом – вообще задача не простая. В большинстве из нас слишком много морали и социальных схем, не позволяющих сбежать от дурака сразу. По этим схемам нормальному человеку приходится вежливо отвечать, поддерживать беседу, реагировать на ожидающий ответа взгляд. Это работает до тех пор, пока собеседник не ошарашит нас какой-нибудь убийственной дурнинушкой. Старожилы клиники утверждают, что после получаса подобного диалога с перепадами мозг воспитанного человека встаёт на паузу. В данном случае воспитание было правильным, а значит, санитар был обречён. Артём понимал, что происходящее на посту только подготовка к основным событиям. Зачистка мозга перед главной атакой. Медсёстры обычно не вмешивались, результаты эксперимента были интересны даже им. Должны же они понимать, чего ждать от нового человека?

Артём высунул голову в проём окошка, пытаясь уйти от шума, доносящегося с поста. Происходящее там напрягало, а напрягаться не хотелось. Талой землёй пахла весна, сходили с ума птицы. Да и было над чем подумать. Очень важная для Артёма часть жизни куда-то пропала. Парень впал в некое подобие анабиоза, переживая реальность как дурной сон. Он коротал дни с единственной мечтой – дожить до ночи и уйти в сны, но снов не было. Это могло быть результатом действия лекарств или признаком его выздоровления. Время от времени его посещала предательская мысль: «А может, я и вправду – псих?» Если это было правдой, то ему надо было очнуться и перестать воспринимать себя как человека уникального. В этом случае полагалось встать в ряды рядовых шизофреников и начать лечиться. Он вынул голову из окошка и оглянулся на пост. Спектакль, идущий там, был в самом разгаре. Новенький продолжал слушать Фарида, но на его лице уже проявилась растерянная улыбка, да и ответы стали запаздывать. Всё говорило о том, что шансы на дополнительное лечение у всей их палаты увеличиваются с каждой минутой. Артём сделал последнюю затяжку свежим воздухом и вышел к посту.