Шиворот-навыворот - стр. 27
Отец Иштвана работал директором завода. И, сколько себя помнила Лилька, всегда ходил в костюме и белой рубашке. Носил тяжелый кожаный портфель, затертый так, что первоначальный цвет угадывался с трудом. И каждое утро в половине девятого за ним приезжала черная «Волга» и увозила на завод. И каждый вечер в половине седьмого привозила обратно. Лилькин отец трудился на том же заводе начальником цеха. Но никогда ее отец не ездил на этой самой «Волге». А всегда шел на завод пешком. И когда кто-нибудь шутки ради спрашивал, что это за дружба такая, что друг даже до работы не довезет, он просто отвечал:
– Поэтому и дружим, что никто никого ни о чем не просит, никто никого не ждет.
– Пойдем к нам. Мать там всякой вкуснотищи наготовила, – предложил Иштван, когда они уже поднимались в лифте. И тихонечко ее поцеловал.
– Я бы осталась дома, – прошептала Лиля.
– Будешь сидеть, и реветь? – Он строго посмотрел на нее. – Я против.
Она отперла дверь и хотела попрощаться. Ей нужно побыть одной. Решить, что делать дальше. И в голове с разной интонацией все время билось цветаевское:
«Спрошу я стол, спрошу кровать, зачем живу, зачем я бедствую, отцеловал – четвертовать, другую целовать – ответствуют!».
– Я войду, – скорее, поставил в известность, чем спросил Иштван.
– Входи, – согласилась она – уже не осталось сил спорить или что-то объяснять.
– Иди ко мне, – хрипло проговорил он, как только захлопнул дверь, и потянулся к ней.
– Иштван! – попыталась остановить его Лиля.
– Иди ко мне, – повторил он, зарываясь лицом в ее волосы. – Я мечтал об этом от самой больницы!
– Ты хочешь заняться этим в коридоре? – изумленно проговорила она, пытаясь отстраниться.
– Можно и в твоей комнате, – пробормотал он. – Только скорее…
– Я хочу жениться на тебе, – заявил Иштван, когда она подкрашивала глаза около большого зеркала в прихожей. Лиле нравилось краситься именно здесь. В этом зеркале она казалась себе очень красивой. Он стоял рядом и, улыбаясь, любовался ее отражением. Лиля принарядилась, надела вязаное платье цвета морской воды. Сумасшедший оттенок, делавший заплаканные зеленые глаза колдовским наваждением.
– Я не знаю, разумно ли это с твоей стороны. Я боюсь, что ты потом пожалеешь! – засомневалась она. – И мне стыдно смотреть в глаза твоим родителям!
– Во-первых, они ничего не узнают, это только наше с тобой дело. Во-вторых, они тебя любят, ты ж знаешь. И, самое главное, скажи, неужели я так тебе противен, что ты против брака со мной даже в такой ужасной ситуации? – воскликнул Иштван с горечью.
– Нет, не противен. Иначе я не смогла бы с тобой…Просто я не могу так быстро принять решение! Ясное дело, что это самый лучший выход! Но я не хочу сделать тебя несчастным! Боюсь, как бы ты потом не пожалел. – Она выговорила это, и ее глаза наполнились слезами.