Шишкин корень - стр. 12
Я помотал головой.
– Этот тип на неё в кажном прошпекте рекламы даёт, – удивился моей неосведомлённости Гришка и добавил, усмехнувшись: – Так вот, эта его чудо-вакса моей и в подмётки не годится…
Гришка шагал размеренно и чётко, с каким-то неподвижным величием, поворачиваясь ко мне всем корпусом. Я маршировал рядом, невольно выпрямляя спину.
Из Гришкиного рассказа я понял, что он единственный на Покровке чистильщик обуви и служит при сапожной мастерской, которую держит его дядька, в паре кварталов отсюда. Половину выручки плюс стоимость ваксы он отдаёт хозяину, что останется – его.
Меня осенило: скульптура чистильщика обуви есть в конце современной Покровки. Я её гуглил. Правда, так и не понял, кого хотел изобразить автор: мальчика или женщину, – на этот счёт единого мнения в интернете не было.
Сначала городовой, теперь чистильщик – эпично… Хотя Гришка не очень похож на бронзовую копию. Разве что такой же худой и остроносый. Ростом чуть повыше меня. Но с женщиной его точно не спутаешь. Голубые глаза, мысль в них так и снуёт. Брови мохнатые, выгоревшие, близко расположенные друг к дружке. Он как будто хмурится, размышляя. Высокие азиатские скулы, соломенные волосы, а подбородок волевой, с ямочкой, прямо как у Наполеона. Одет в ситцевую, подпоясанную ремнём рубаху и бесформенные, заправленные в башмаки штаны. Сложенный пополам картуз аккуратно заткнут за пояс. Вот и весь Гришка.
Мы остановились у непримечательного двухэтажного здания с тремя арочными окнами посередине фасада и прямоугольным эркером[2] справа, под которым размещался вход. Вокруг витал головокружительный аромат колбасы.
Это же дом Костроминых, самое старое здание на Покровке, а в моём времени – Учебный театр! Я его без колонн и кафешек не сразу узнал.
На карнизе под окнами туда-сюда сновала пара голубей. В полуметре притаился лохматый серый кот – он нетерпеливо перебирал лапами, готовясь к прыжку.
– А что это ты руками размахивал, когда я с городовым разговаривал, знаки какие-то странные подавал? – спросил я.
– Эх ты, тульский пряник! Ободрал тебя будочник, четвертак заломил. Я тебе знаки подавал, чтобы ты торговался: с него и пятака довольно. А ты тоже хорош – хвалиться начал, что за день можешь двадцать пять целковых заработать! – Гришка раздосадованно махнул рукой.
– Да не хвалился я, просто уточнить хотел, так, на всякий случай… – Слова Гришки меня задели. – А ты городовому тоже платишь?
– Не, я у него глаза и уши, он с меня денег не берёт. – Гришкин голос дрогнул.
– Информатор, что ли? – внутри у меня что-то щёлкнуло.