Широты тягот - стр. 21
– Кто-то обидел тебя словами или поступком?
– Нет.
Как мне добиться твоего доверия? – хочет спросить он. Но вместо этого говорит:
– Ты можешь мне доверять. Я твой муж.
– А я твоя жена, – отвечает она. – И ты тоже можешь мне доверять. Мы должны немедленно покинуть это место – вот все, что я знаю.
Гириджа Прасад покорно отказывается от дальнейших расспросов: если она решила замкнуться, из нее ничего не вытянуть. Маску с трубкой он отдает начальнику лесозаготовок, которому не терпится с ними поэкспериментировать. Для него и его жены пикник окончен.
Всю долгую дорогу домой Чанда Деви сидит на краешке сиденья, держась за ручку дверцы, готовая в любую минуту распахнуть ее и выпрыгнуть. Беспокойная, дрожащая, страдающая в клетке своих костей. Гиридже Прасаду не по себе. Ему хочется остановить машину, взять жену за руки, посмотреть ей в глаза и убедить ее в том, что повод для тревоги, каким бы он ни был, уже исчез и теперь она под защитой мужа. Как расстояние между их кроватями, ужас в ее глазах разрывает ему сердце.
Снова очутившись на крыльце Бунгало Гуденафа, Гириджа Прасад смотрит, как Чанда Деви блуждает по огороду, не собирая ничего особенного или собирая все подряд – лишь бы избежать его общества.
Немного позже лесник приносит весть: вскоре после их отъезда с пикника крокодил из соседней мангровой рощи уплыл, держа в зубах начальника лесозаготовок. Увлекшись подводными зрелищами, которые открыла ему маска, чиновник неосторожно приблизился к устью речушки в конце пляжа.
Гириджа Прасад сразу же надевает сапоги, заряжает винтовку и уходит без единого слова. Ужас из глаз жены переплеснулся и в его глаза.
Когда Гириджа Прасад впервые отправился на острова, он взял с собой на корабль восемь слонов, лично отобранных им на ярмарке животных в Бихаре. В Калькутте их перегоняли в трюм по сходням, точно коров. Но в Порт-Блэре слонов пришлось пересаживать на землю с помощью лебедки, поскольку причал был недостаточно надежен. Развернутый над гаванью кран не выдержал, и первый же слон канул в чернильно-синюю глубь. Гириджа никак не мог спасти тонущего. До конца жизни ему не суждено забыть выражение, с которым смотрел на него этот гигант, так же как и взгляд крокодила, которого он обнаруживает во время поисков своего коллеги.
Фонари и факелы спасательного отряда поджигают тьму, до смерти пугая двенадцатифутовое животное, нашедшее приют в мангровых зарослях. Ослепленный, крокодил прячется за трупом, но не оставляет его. И сидящий на носу лодки Гириджа Прасад встречается с ним глазами.