Шипы и розы - стр. 46
– Вы не можете знать, что я подумала.
– Вы подумали, а как же Лиззи, разве я не прав?
Теперь пришла очередь Малесты растеряться. Из четверых собравшихся эти двое прекрасно понимали друг друга без слов, и лишь дворецкий и горничная стояли с непонимающим видом и глупо хлопали ресницами.
– Полагаю, этот случай заставит вас задуматься об искренности ваших чувств, – холодным тоном ответила мачеха.
– Так я ведь говорю, вы всё не так поняли. Ева... – Тим обхватил девчонку за талию, притянул к себе и чмокнул в щёчку. – Ева мне как сестра. Мне все слуги в этом доме как родные! Многих я знал ещё ребёнком, других узнал только сейчас, но каждый из них мне дорог! И я намерен сегодня всех-всех осчастливить не только монетами и купюрами в знак их верной службы, но и исключительно братскими поцелуями!
– Горничная, которую мы наняли на работу осенью, вам дорога? – недоуменно спросил дворецкий. – Вы её имя-то узнали только сегодня.
– И что? Не будьте занудой, Джонатан. Мы все здесь – одна семья, разве нет? И вы мне как родной, ведь я вас знаю уже столько лет! Позвольте-ка.
Оттолкнув от себя Еву, Тим шагнул к мало что соображающему дворецкому, обхватил его лицо руками и, крепко зажмурив глаза, вперился губами прямо в колючие усики. На душе стало мерзко...
– Вот. – Тим отпрянул от ошарашенного Джонатана, боявшегося не то чтобы вытащить из глаза запотевшее стекло, но даже икнуть от удивления, и повернулся к Малесте. Облизнул губы и сладко промурлыкал: – Теперь ваша очередь, матушка. Вам-то сам бог велел быть мне роднее всех в этом доме.
7. Глава 7. Горлица
– Оставьте нас, – ледяным тоном вдруг распорядилась Малеста.
Сказанное предназначалось дворецкому и горничной, и они поспешили исчезнуть, чтобы не накликать ещё большей беды, чем та, которая замаячила, стоило хозяйке Девонсайда наморщить лоб. Особенно торопилась ускользнуть из гостиной Ева: в меру недалёкая, она тем не менее хорошо понимала, что в случае чего хозяева церемониться не станут и скорее выставят прислугу во всём виноватой, чем сами признаются в грешке.
– А теперь давайте ещё раз и без сказок о Лиззи и прочих девицах, – отрезала Малеста, когда в комнате кроме неё и Тима больше никого не осталось. – Зачем вы приехали?
Мачеха сильно волновалась – Тим это видел. Иначе к чему дрожал голос и пальцы нервно теребили край тесьмы на платье?
По окнам начал барабанить дождь. С час назад превратившийся в лёгкую морось, он вдруг решил снова разогнаться, и в гостиной резко стемнело, ведь туч на небе прибавилось, а зажженных свечей оказалось недостаточно, чтобы разогнать воцаривший в доме полумрак.