Шипы и розы - стр. 15
Тим стряхнул цветочную пыльцу с одежды. До тропинки быстрее было прямиком через камыши, но вот дорогой костюм было жалко. Хотя... гулять так гулять! Не так уж и жалко, если за него платишь не ты, а отец, которого ты приветствуешь с раздражением и сквозь зубы. Разорится на новый – с него не убудет. Ведь покупает своей «выдре» кучу шляпок, платьев и прочей мишуры, значит, и на сына расщедрится. Тем более тот впервые заявится в дом просто так, без письма из полиции или требования оплатить штраф. Конечно, придётся сыграть роль любящего сына, чтобы продержаться в Девонсайде дольше одного дня и заполучить предмет спора, но Тиму не привыкать надевать маски. В школьном театре в стольких пьесах играл, теперь вот – в университете. Каждая новая роль – своего рода вызов, а Тим перед трудностями пасовать не привык, поэтому твёрдо решил, что спектакль, что ему придётся разыграть, будет вершиной его любительской карьеры...
Хлюп!
Тим дёрнулся и выдал целую тираду из слов, которые джентльмену ни знать, ни говорить не полагается: задумавшись, Андервуд не заметил, как одной ногой угодил в болотную трясину, пусть и не засасывающую, но полную чавкающей грязи и тины.
Скривившись, Тим принялся вытаскивать ногу, однако ботинок болоту понравился, и отдавать свой трофей густая жижа не хотела. Пришлось вынимать ногу из ботинка, лишь бы выкарабкаться. С этим тоже вышло не очень – Тим почувствовал, что теряет равновесие, принялся тщетно махать руками, чтобы ухватиться за нечто поувесистее камышей, но поймал только воздух, не удержался и рухнул в чёрную воду.
Когда вынырнул, принялся тут же выплевывать попавшую в рот траву и головастиков. Барахтаясь в мутном болоте, кое-как добрался до твёрдой поверхности, вцепился ногтями в вязкую глину и попробовал подтянуться на руках. Не получилось. Мокрые ладони скользили по траве, вырывали её с корнем, и болото было сильным, но Тим – сильнее. В очередной раз он упёрся руками в землю и резко дёрнулся. На его счастье трясина не была слишком голодной и отпустила жертву, однако на память о госте оставила себе его левый ботинок и пиджак.
Тим отплевался. Из карманов жилета свисала мокрая трава, вся одежда была в грязи и мелких листьях, бывших уже на грани гниения и давно потерявших цвет, а банкноты в кармане наверняка все размокли, тем самым сделав юного Андервуда таким бедняком, которому в Девонсайде и на еду не хватит, что уж говорить об обратном билете.
Выход был один, и вела к тому выходу узкая тропинка вдоль луга, осенью золотого, а летом сочно-зеленого с островками розового клевера. И если раньше были сомнения и раздумья, то теперь они все растворились. Тиму ничего не оставалось как надеть маску раскаявшегося сына и добропорядочного студента. Нужно было как минимум получить в руки сумму наличными, достаточную на поездку обратно, а как максимум... И Тима передёрнуло, словно он не только в болотной воде искупался, а ещё и хлебнул больше положенного, и сейчас начнётся изжога.