Шипучка для Сухого - стр. 14

Мысли о работе привычно увлекают. 

Отвлекают. 

Уносят горечь, которая всегда возникает после встреч с ней, на задний план. 

Я работаю. 

Я держу на плаву империю, которую создавал для нее и для наших будущих детей. 

И которая теперь не нужна ей. И вообще ничего нет больше нашего. И давно. Очень давно. 

Но я все равно работаю, бултыхаюсь, как лягушка в сливках. 

И надеюсь, что сумею взбить масло. 

И  не подохнуть. 

Без нее. 

Москва встречает смогом. 

Сука, как они тут живут? Невыносимо же. 

Привычная грязь на окраинах, привычные толпы в центре. 

Мой небоскреб в Москва-Сити не самый высокий, но я и не ставил такую задачу. Зачем выделяться? Ни к чему хорошему это не приводит. 

В кабинете панорамные окна. 

И небольшая уютная комната в глубине, где отдыхают глаза от вида Москвы. Москвы, которую я терпеть не могу, если честно. 

Пока проверяю отчеты и принимаю нескольких заместителей Ремнева, машинально отмечая, кто из них осмелел настолько, чтоб попытаться пролезть на его место, думаю только о работе. 

Всегда меня это выручало. Погружение в бизнес. 

Спасало. 

Своих детей нет. 

Но бизнес – мой ребенок. Единственный, которого мне, похоже, светит иметь. 

Моя женщина, единственная женщина, которую я люблю, не хочет иметь от меня детей.

А я не хочу детей ни от кого другого. 

Поэтому вопрос закрыт. 

Еще пару лет назад, когда  планировал кардинальные изменения, я хотел все оставить на Ремнева, которого, можно сказать, для этой должности и вырастил. 

Но потом моя Шипучка опять зашипела неправильно, и я не стал торопиться. Уйти всегда успею. Сразу в могилу, скорее всего. 

Потому что без дела я долго не выдержу, а она не захочет быть рядом, что заполнить мой мир. 

Поэтому я работаю. 

Смотрю на заместителей, прощупываю взглядом. И да, чуйку тоже подключаю. Она не раз помогала шальному мужику Сухому избежать пера в бок. 

Она и сейчас помогает. 

Жаль, только с Шипучкой не прокатывает. 

6. 6. Примерно двадцать лет назад.

Звонок в дверь врывается в мой тяжелый послесменный сон настолько резко, что я, вытаращив глаза, сажусь на диване и какое-то время дико смотрю перед собой, не понимая, в какой реальности нахожусь. 

Громкость звука, как всегда, впечатляющая. Это еще прадедушка постарался, такой был любитель всяких необычных звенелок…

Я какое-то время туплю перед собой, с трудом оценивая ситуацию. 

Смотрю на старинные ходики с кукушкой. Половина восьмого. Я проспала только час от силы. Кого принесло?

Встаю, тяжело топая, иду к двери и открываю, все еще находясь в мутном полусне. 

Щурюсь на двоих мужиков в кожанках.