Шиповник Его Величеству! - стр. 34

- Я за нее – отвечаю машинально.

На что тут же получаю просто замечательный ответ:

- Неее, нам нужна только ведьма. Мы тогда на улице подождем – и тут же мылятся на выход.

- Стоять!

Мужички тут же останавливаются по стойке смирно.

- Вольно! Я и есть ведьма, говорите уже, чего хотели – говорю прямо, потому что, по всему видно, шутки не их конек, разговор рискует повернуть вообще в непонятное русло.

Мужики прям на глазах оживают, щечки покрываются румянцем, глазки загораются. Мамочки! Чего это они?

- Госпожа ведьма, – обращается ко мне этот, который фальцетная мечта церковного хора, - вам тут вчера помогал мой брат с родичем. Картину вашу срам… красивую вешали над входом…

Срам... это, видимо, срамная. Ну... вообще-то очень даже скромная, для моего мира. Подумаешь... полная луна и ведьма с котом на метле. Ну, слегка ноги оголены... до середины бедра. Ну дык, это ветер-озорник. А все остальное - очень даже скромное. Ладно, отвлеклась.

- Ааа, да, помню. Я им еще мылко свое волшебное дала - отвечаю. 

- Да! – почти выкрикивает стоящий чуть дальше мужик-медведь, лохматый и бородатый.

Оу, кажется, я понимаю, чего мужички притопали.

- Вы за мылом пришли? – скорее утверждаю, чем спрашиваю.

- Да! – опять этот мужик-медведь.

- Вам три кусочка?

- Да!

Сушеная валерьянка! У этого медведя брачный гон, что ли? Чё он так орет?

- Сейчас приготовлю, присядьте пока вооон за тот столик, возле окна.

И что? Думаете, кто-то присел? Неа. Стоят все трое, глаз с меня не сводят. Я беру мыло, они смотрят, складываю в пакетики – следят. Как собаки за косточкой: пристально и внимательно, вдруг, сама щаз сожру эту косточку, а им не дам.

- А скажите, подействовало мылко, да? – типа утверждаю.

- Брат сказал, жену как подменили. Всю ночь с ней любились, как в молодости, а теперь она разрешила ему на рыбалку с друзьями идти, даже завтрак и бутылку положила – в фальцетном голосе почти слезы.  – А моя меня не отпустила.

Жалуется он мне, понимаешь ли.

- Да!

Твою кочерыжку, уймите кто-нибудь этого голосистого, чуть не померла от неожиданности!

Сложив мыльные брусочки  в красивые пакетики, перевязанные лентами, отдаю покупки в дрожащие от нетерпения руки мужиков, получаю весьма щедрое вознаграждение и душевно прощаюсь.

Уже почти на выходе третий из мужиков, который все это время вообще стоял и не отсвечивал, вдруг говорит:

- У вас тут доска отвалилась – показывает на обшитую под дерево стену, за моим прилавком, под лестницей.

Он рукой касается доски, и та просто вываливается на пол. Надо же, а я тут столько хожу и уборку делаю, а на доску внимания вообще не обратила.