Шихабутдин Марджани. Сборник статей, посвящённый 100-летию Ш. Марджани, изданный в Казани в 1915 г. - стр. 78
Марджани пишет следующее о своём общении с другими известными людьми Стамбула: «Я был в доме почётного накиба[57] сейида Сулеймана ал-Багдади. Он оказался молодым человеком с приветливым лицом, очень любезный и благовоспитанный. Красиво и к месту разговаривает на арабском, турецком и персидском языках. Красноречив. У него я познакомился с дервишем Ибн Ибрахимом ал-Карди ал-Багдади».
«Я посетил дом Фадил ибн Шаабан ал-Алави ибн Мухаммад ибн Сахла ал-Хадари аш-Шафи‘и. Так как сам он в это время был у султана Абдульхамида, нас принял его сын. На этой встрече был и сын сейида ‘Абд ал-Кадира ал-Джазаири. Через некоторое время вернулся и сам сейид Фадил. Это было приятное собрание и прекрасное общение».
«Я встречался с Са‘ид ‘Аун ибн Мухаммад ибн ‘Ауном. Мы немного поговорили, потом он подозвал меня к себе и разговаривал со мной на арабском языке. Мы поговорили на разные темы, это была приятная и полезная беседа. Сейид ‘Аун был учёным, хорошо знающим историю, географию и другие предметы, справедливым человеком. Узнав, что у меня есть произведение «Назурат ал-хакк», изъявил желание прочесть его. Расспрашивал о восходе и закате солнца, о дне и ночи, посте и намазах в наших краях. Интересовался шакирдами, алимами, вообще мусульманами нашего государства. Я рассказал ему о высокой степени образования и наших методах преподавания. Объяснил, что очень переживаю, что у нас мало преподаются предметы, позволяющие обучиться какой-либо профессии, а те уроки, что есть, не подчиняются никаким правилам.
Потом он перевёл разговор на тему моих книг и спросил: «Вы сами тюрок, ваш народ тюркский, книги, написанные для этого народа также должны быть на тюркском языке. Почему же вы свои произведения пишете на арабском?» Я ответил: «Наши алимы и шакирды знают арабский язык. Если наши книги распространятся в других регионах, может, и для них найдутся читатели. А произведения на тюркском языке в других странах использовать не будут». Он нашёл мои слова уместными и сказал: «Правильно, арабский язык – общий язык». Когда я попросил разрешение уйти, он сказал: «Я не могу насытиться встречей с вами. Наша беседа показалась мне короткой. После вашего возвращения из Хиджаза мы снова увидимся, приходите». Он обрадовался, когда я добавил: «Хоть мы и далеки от ‘аср ал-са‘адат (эпохи благоденствия), хвала Аллаху, нам посчастливилось увидеть потомков Пророка и сидеть с ними за одним столом». Он вышел из-за стола и проводил меня. Уходя, я поцеловал его руку, а он – мою. Этот человек произвёл на меня большое впечатление. Я подарил ему по одному экземпляру всех моих произведений».