Шифр фрейлины - стр. 33
– Это самое грозное орудие, в нем живет бог войны. И если я на кого-то сердит, то могу сказать своему богу, чтобы он наказал этого человека, и он обязательно исполнит мое поручение.
Император лишь коротко крякнул, видимо соглашаясь.
– Когда наш бог сердится, то он так громко кричит, что у всех, кто стоит рядом, просто закладывает уши, – продолжал конкистадор. – Его вопль можно услышать даже на берегу океана. Даже бог грома не так голосист, как наши пушки.
– Мне рассказывали об этом, – посмотрел Монтесума на сановника, в котором Эрнан Кортес узнал Ахаякатля.
– И если бог грома находится где-то далеко на небе и часто ему нет дела до нас, грешников, то мой бог всегда находится рядом. – Конкистадор показал на лафет, запряженный парой вороных коней. – И я могу отдать ему приказ когда угодно и следовать за мной куда угодно.
– Ты приказываешь богам? – изумленно спросил Монтесума.
– Да.
– И они тебя слушаются?
– Конечно же, слушаются, – серьезно отвечал Кортес. – Если они не будут меня слушаться, я разрушу их жилища, и тогда они все погибнут. Хочешь, я покажу тебе, император, на что они способны? Видишь то строение? – показал он на огромный храм, возвышающийся над городом. – Достаточно мне сказать своим богам «Пли!», как от него останутся только одни руины.
Малинче перевела.
Император что-то отчаянно закричал, показывая на храм. Некоторое время Малинче лишь кивала и учтиво улыбалась. Наконец, она повернулась к Кортесу.
– Что сказал этот варвар?
– Он просил не разрушать его храм. Это главное святилище его империи. Если вы желаете, то Монтесума готов преподнести в дар вашим грозным богам дюжину красивых девственниц.
– Этого еще не хватало… Скажи ему вот что… завтра он должен прийти в мое расположение, и пусть его покорность увидят все жители столицы. Если этого не случится, то мои боги разгневаются, они разрушат все храмы в городе, а его самого убьют.
Волю конкистадора император выслушал с непроницаемым лицом. Сановники, окружавшие Монтесуму, переглядываясь, зашептались о чем-то. Шестеро ацтеков, стоявших между императором и конкистадором, шагнули вперед, нацелив на Кортеса копья. В какой-то момент Эрнану показалось, что губы императора сжались, чтобы выкрикнуть короткую команду наказать чужестранца за дерзость, но в следующее мгновение он строго глянул на разволновавшихся вельмож и негромко произнес:
– Мне надо посовещаться со жрецами.
Солдаты, опустив копья, отступили, тотчас смешавшись с толпой сановников.
– Хорошо, посовещайся… Только советую не затягивать с решением и прислушаться к собственному разуму, а не к чьим-то словам, а то мои боги могут не выдержать долгого ожидания, и я не смогу остановить их, – продолжил Кортес с суровым видом.