Шифр фрейлины - стр. 2
– Вот как? – невольно удивился Федосеев. – Откуда такая уверенность?
– Во-первых, видно по разлету осколков, – сказал капитан, проходя в коридор. – Весь огород битыми стеклами засыпан, много осколков на дороге лежат, а до нее метров двадцать! – показал капитан в оконный проем на запыленную дорогу, где во множестве поблескивали стекла. – Посмотрите на дверь, – кивнул участковый на расщепленные доски, валявшиеся под ногами. – Дверь в срубе была тяжелая, кованым железом обита, а ее вон куда швырнуло. Через весь коридор к самому выходу!
Марк Егорович кивнул: выводы капитана всецело совпадали с его собственными.
– Соглашусь, капитан. Что дальше?
– А во-вторых, дом очень сильно перекосило: толкни его, и он упадет; а ведь каждый венец сантиметров сорок в диаметре будет. Тут нужна колоссальная сила!
– Удивительно, что крыша еще не разрушилась.
– Полагаю, что разрушения в доме могли быть еще больше, если бы взрыв был произведен где-нибудь на полу в центре комнаты.
– А разве это не так было?
Капитан как-то таинственно улыбнулся и ответил:
– Пойдемте в сруб, товарищ майор.
Перешагнув невысокий порожек, прошли в сруб. На полу лежали два залитых кровью трупа. В груди первого, одетого в светлую рубашку и темные брюки, лежавшего почти в самом центре сруба, зияла огромная развороченная рана; другой, в джинсовой короткой куртке, лежал у рассыпавшейся печки, устремив неподвижный взгляд в потолок.
В углу комнаты стоял огромный, едва ли не под самый потолок металлический несгораемый шкаф с раздувшимися от взрыва стенками, с тяжелой массивной дверью, едва державшейся на одной петле. Странно, что сваренные металлические пластины не расползлись по швам. Шкаф был немецкий, изготовленный в позапрошлом веке из бронированного металла и в свое время представлявший собой вершину инженерной мысли. О его легированную поверхность с легкостью ломались самые крепкие сверла медвежатников.
А сейчас он стоял в углу с вспучившимися боками…
– Убитых осмотрели?
– Ждали вашего появления.
– Правильно, – согласился Федосеев, осторожно ступая по раскиданным стеклам.
Именно так и выглядит взорванная изнутри комната. А их за период командировок на Северный Кавказ он насмотрелся немало. Казалось, что внутри сруба не сохранилось ни одной целой вещи, а оконные стекла были расколочены до такой степени, как будто бы кто-то особенно старательный решил раздробить их на мелкие кусочки.
Во дворе раздался звук мотора подъехавшей машины. Затем громко хлопнула дверца, и майор тотчас услышал громкий голос подполковника Крапивина, начальника экспертного отдела. Обычно на место преступления он отправлял своих заместителей, предпочитая больше времени проводить в лаборатории. Сейчас его появление значило только одно: дело находится на особом контроле, и из мягкого кресла на стылую улицу его вытряхнул какой-то начальник. Это следовало учитывать, он мог пребывать в скверном настроении.