Шхуна, которая не желала плавать - стр. 3
Она покоилась, вытащенная на берег у Грязной Ямы, рыбачьей деревушки на восточном побережье полуострова Авалон, – побережье, которое почему-то называется Южным берегом. Ну, разве потому, что находится к югу от Сент-Джонса, а Сент-Джонс (во всяком случае, в собственных глазах) является центром вселенной.
Туристические карты утверждают, что Грязная Яма соединена с Сент-Джонсом приличным шоссе. Это типичный ньюфаундлендский розыгрыш. Грязная Яма никак с Сент-Джонсом не соединена, если не считать узенькой тропы, которую, согласно поверью, проложил несколько веков тому назад очень дряхлый карибу, который был не только слеп, но и хромал на все четыре ноги.
Как бы то ни было, нам потребовалось шесть часов, чтобы проехать по его следам. Был весенний день, типичный для восточного берега. С моря задувал ураганный ветер, хлеща по машине косыми струями дождя. Туман с Большой Ньюфаундлендской банки, постоянно таящийся в засаде у прибрежных вод, теперь перелился через высокие мысы, закрыв обзор. Ведомый врожденным инстинктом, унаследованным от предков-мореходов, Гарольд каким-то чудом не сбился с пути, и незадолго до десяти в кромешной тьме мы прибыли в Грязную Яму.
То есть мне пришлось положиться на заверения Гарольда: в свете фар нельзя было различить ничего, кроме дождевых струй и тумана. Гарольд вытащил меня из машины и секунду спустя замолотил кулаками в невидимую дверь. Она приоткрылась и впустила нас в крохотную, ярко освещенную, тропически жаркую кухню, где меня представили братьям Майку и Пэдди Холлоханам. В толстых, домашней вязки фуфайках, тяжелых резиновых сапогах и черных саржевых брюках они выглядели как парочка контрабандистов, сошедших со страниц Роберта Льюиса Стивенсона. Представляя меня, Гарольд объяснил, что я тот самый «материковый» и приехал посмотреть их корабль. Братья не стали тратить время зря: снабдили меня клеенчатым плащом и зюйдвесткой, а затем вытащили под дождь и ветер.
Дождь хлестал с таким шумом, что почти заглушал грохот прибоя, дробившегося о скалы словно бы прямо подо мной и на довольно близком расстоянии.
– Ночка в самый раз, чтоб сесть на рифы! – жизнерадостно проорал Пэдди.
И в самый раз, чтобы свалиться с обрыва и сломать шею. Возможность, которая имела более близкое касательство ко мне, пока я следовал по пятам за Пэдди вниз по крутой тропе, до того скользкой, что нормальная коза хорошенько подумала бы, прежде чем ступить на нее. Фонарь Пэдди, в целях экономии заправленный нерафинированным рыбьим жиром, лишь символически подмигивал слабым огоньком сквозь густое облако вонючего дыма. Впрочем, он оказался очень полезным: благодаря ему я мог следовать за своим вожатым, полагаясь исключительно на свой нос.