Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник) - стр. 22

Фрэнк понял, что над ним смеются, подошел ко мне и вплотную приблизил свою физиономию мне к лицу.

– Не могу сделать это здесь, – сказал он. – Слишком мало места.

– Да тебе во всем мире места не хватит, старый ты лжец, – почти откровенно хохотала я.

Это его доконало. Он открыл дверь в коридор, чтобы иметь перед собой пространство, разбежался, но споткнулся. В итоге действительно изобразил нечто похожее на кривое колесо телеги, а затем рухнул вниз по лестнице, грохнувшись на площадку между чердаком и этажом, который занимали Поллини.

Ма Поллини вышла на шум, и я рассказала ей, что произошло. Как же она смеялась! Жаль, вы никогда не слышали смеха Ма Поллини! Она могла бы только на этом хорошо заработать в любом мюзик-холле. Слезы хлынули из ее глаз и потекли по обе стороны крупного толстокожего носа, при этом Ма сотрясалась всем телом. Она наделала столько шума, а Фрэнк так громогласно изрыгал проклятия, что это подняло на ноги остальных жильцов дома. Вскоре уже все знали: старик Спрингер принялся бахвалиться опять, после чего чуть не свернул себе шею.

Луизе рассказали об этом, когда она вернулась, отчего бедняжка лишь горько заплакала.

На четвертое утро я специально проследила, как Луиза уходила из дома. Никогда прежде не доводилось мне испытывать подобных ощущений. Все вокруг сияло яркими красками, и даже старое атласное пальто Луизы блестело, как спина черного жука, когда она спустилась по ступенькам, пересекла замощенный камнем двор, который мы величали садом, и вышла на улицу.

Я вся дрожала и выглядела, должно быть, странновато, но только на меня в этот момент некому было смотреть, кроме юной помощницы, а она, бедное дитя, оказалась слишком занята другими хлопотами, чтобы разглядывать хозяйку. Да и вряд ли вообще обладала способностью концентрировать внимание на двух вещах одновременно.

Я медленно поднялась наверх и принялась заправлять постель. На ней стоял чемодан Луизы, уже наполовину упакованный, а чемодан Фрэнка, уже приготовленный в дорогу, был в стенном шкафу, где, как им мнилось, я его не замечу. Он и сейчас еще там, насколько мне известно. Его вещички лежали на своих местах, аккуратно сложенные, а к ручке он прикрепил бирку с собственной фамилией.

Фрэнк вошел, застав меня еще в спальне, и, судя по тому, как нарочито завел разговор о своем здоровье, я сообразила, что он ждет уже ставшей привычной порции спиртного. Но мне пришлось отправить вниз за «лекарством» его самого.

У меня это совершенно вылетело из головы, и я с испугом подумала, о чем еще могла забыть. Ведь я собиралась захватить с собой наверх стакан, но, поглощенная другими мыслями, оставила его на кухонном столе.