Шестьдесят дорог к счастью. Сборник рассказов - стр. 15

– Здравствуй, дед! Это опять я! Вот, приехал поздравить тебя с днем Победы! Ну, как ты тут? Знаю, о чем спросить меня хочешь! Нет, дед, пока ничего хорошего в моей жизни не произошло. По армии по-прежнему скучаю, жену потерял окончательно, а пацаны мои общения со мной не хотят…

А помнишь Марию, ту женщину, что приходила сюда? Есть в ней что-то настоящее, правда? Очень она мне в душу запала! Не знаешь, почему ее не было здесь? Уж не случилось ли чего? Я найду ее, обещаю тебе!..

Отыскать единственный детский дом в городке, название которого упомянула Мария при нашей первой встрече, большого труда не составило. Но когда я уже стоял перед ржавой калиткой в заборе, окружавшего обшарпанное двухэтажное здание, меня вдруг охватила несвойственная мне робость. Что я ей скажу? Зачем пришел?

Наконец, на мой звонок откликнулся недовольный сиплый мужской голос:

– Чего надо?

– Мне бы Марию!

Дверь заскрипела, и показалась заспанная физиономия с мутным взором.

– А ты кто ей будешь? – мужик икнул, обдав меня смесью чеснока и перегара.

Не успел я открыть рот, как за воротами зазвенел возбужденный детский голосок:

– Митрич, двери в столовку опять заклинило!

– Ах ты, холера ясная!– выругался мужик, затем вдруг заговорщицки мне подмигнул: – Слышь, мил человек, сгоняй за поллитрой, а я тебе, про Машку все расскажу!

Калитка захлопнулась, я только руками развел и поплелся в ближайший магазин. Зато уже через час узнал от Митрича, исполнявшего обязанности завхоза, садовника и сторожа в одном лице, что «бедняга уже почитай неделю находится в местном лазарете с воспалением легких». Я сразу же поехал по указанному адресу, купив по дороге фрукты и букетик полевых ромашек.

Мария искренне удивилась, увидев меня снова. Сидя в коридоре, мы проговорили целых два часа обо всем на свете. А когда неспешным шагом я провожал Машу до палаты, неожиданно для себя вдруг спросил:

– А вакансии в вашем детдоме имеются? Вы меня извините, но там – сплошной разгром и запустение! От Митрича вашего толку мало. А я – офицер, значит, умею делать все! Да и здоровьем вроде бог не обидел. И вашему хозяйству наверняка не помешают дополнительные руки и голова!

Она посмотрела на меня внимательно:

– Вы правы, Саша! Пьянчужку этого давно было пора уволить, но только не идет к нам никто! Кому нужны брошенные и, порой, озлобленные дети, да никакая зарплата?! Но если вы и впрямь надумали, милости просим! – и она широко мне улыбнулась.

И я почувствовал небывалое облегчение, словно сбросил с себя тяжкий груз…

Прошло время и теперь мы с Машей вместе. И когда в очередной раз я приехал к братской могиле, мне было, чем еще порадовать деда.