Шестая жена. Роман о Екатерине Парр - стр. 40

– Я так привыкла, сэр, – смешавшись ответила Кэтрин.

– Что ж, придется это прекратить. Вы никогда не выносите ребенка, носясь в седле по всей округе.

– Но, сэр, я не жду ребенка, – возмутилась Кэтрин. – В противном случае я, естественно, перестала бы ездить верхом.

Она чувствовала, что все домашние смотрят на нее. Они никогда не посмели бы пререкаться с хозяином дома.

– Но вы должны ждать ребенка! – рявкнул сэр Томас. – И больше никаких катаний на лошадях, пока он не появится на свет.

– Но, сэр…

Тот стукнул кулаком по столу.

– Молчать! – И повернулся к Эдварду. – Потрудитесь добиться послушания мне.

Кэтрин подумала, уж не мстит ли он своему сыну за то, что тот осмелился завести с ним спор о религии.

Эдвард взял ее за руку и повел через дверь в западное крыло дома.

– Исполните свой долг, мальчик! Подарите мне внука! – крикнул им вслед сэр Томас.

Когда они оказались в своей комнате, Кэтрин бросилась на кровать и разрыдалась. Она не знала, как вынесет запрет ездить верхом. Это было одним из ее главных развлечений. Конечно, можно гулять по парку, если сэр Томас не выдумает какую-нибудь причину, почему ей не следует делать и этого, но прогулки не дадут ей захватывающего дух удовольствия от скачки в седле, когда ветер треплет волосы, а лошадь мчится во весь опор. Кэтрин все бы отдала за возможность вернуться в Рай-Хаус, к матери. Никогда еще не испытывала она столь сильной тоски по дому.

– Мне так жаль, Кэтрин, правда жаль. – Эдвард сам едва не плакал. – Это все моя вина. – Он притянул ее к себе.

Нуждаясь в утешении, Кэтрин прильнула к нему, они начали целоваться, а потом случилось наконец то, чего она больше всего желала.

Лежа в постели, исполненная облегчения, что ей не придется носить на себе позорное клеймо бесплодной жены, и размышляя, могла ли она уже забеременеть, Кэтрин уткнулась в плечо обнимавшего ее одной рукой мужа.

– Не знаю, что на меня нашло, – хихикнул он, – но я этому рад. Теперь я могу спокойно смотреть в лицо отцу.

– Вы не думаете, что он безумен, как ваш дед? – спросила Кэтрин.

– Я не знаю. – Эдвард вздохнул. – Он не безумен в том смысле, как был мой дед. Но в нем будто сидит какой-то бешеный зверь. Кажется, ему нравится держать нас всех в страхе.

– Что ж, я ему этого удовольствия не доставлю! – заявила Кэтрин. – Пусть только попробует. Он узнает, что у меня стойкое сердце.

– Вы будете ему достойным противником, – сказал Эдвард, прижимая ее к себе. – Но мне жаль, что вам нельзя теперь кататься верхом.

– Мне будет легче выносить это, раз теперь у меня, вероятно, есть веская причина не садиться на лошадь.