Шесть соток для Робинзона - стр. 12
– Вроде все нормально, – ответила я, изворачиваясь и садясь на грязном асфальте. – Надо же было так навернуться!
Из моего тарантаса донеслось радостное ржание Нины. Затем послышался укоризненный баритон Вадика:
– Предупреждал ведь насчет зеленого шарфика! Сними его, пока не поздно.
– Тетенька, а вы не могли бы еще разок чебурахнуться? – спросила девочка лет десяти, выглядывая из наглухо затонированной легковушки. – Я не успела вас для своего твиттера сфоткать.
– Ну, ты даешь! – восхитился парень из серебристой иномарки. – Цирк дю Солей отдыхает!
Я встала и, чувствуя себя хуже некуда, зачем-то стала оправдываться:
– Автомат поставили не по-человечески – очень далеко, надо иметь лапы, как у гиббона, иначе…
– А ты наружу выйти не пробовала? – перебил меня водитель джипа.
– Нет, – в растерянности ответила я, – как-то не пришло в голову.
– Гингко билоба попей, – посоветовал толстяк, залезая в свой внедорожник. – Это трава такая, ускоритель мозга, идиотам помогает.
Я села за руль и уставилась на полосатую палку, по-прежнему преграждавшую путь. На заднем сиденье противно хихикала Нина.
– Почему стоим? – поинтересовался Вадик.
Я набрала полную грудь воздуха и закричала в открытое окно:
– Пустите в гараж! Откройте шлагбаум!
– Он автоматический, – ответил охранник.
– Так не работает! – рассердилась я.
В окно снаружи влезла рука с картонным прямоугольником – девочка из тонированной машины, юная любительница твиттера, незаметно подошла к моей тарантайке и сказала:
– Вы забыли взять талон. Вот он.
– Спасибо, милая, – пробормотала я. – Упала, и все из головы вылетело.
– Лучше тебе избавиться от шарфа, – снова завел Вадим, – и повесить на шею амулет из сушеной печени лягушки.
Меня передернуло от отвращения.
– Человека насильно к счастью не тащат, – остановила мужа Нина, – один раз предупредили, и хватит.
Глава 4
Дом на Остоженке снаружи выглядел затрапезно, но внутри поражал великолепием. Вестибюль был выложен серо-красным полированным гранитом, под потолком сияли хрустальные люстры, а швейцар носил ярко-красную ливрею с золотыми пуговицами. При виде нас он встал из-за стола и тоном профессора осведомился:
– Кому прикажете о вас доложить?
– Мы к Стебункову, – оповестила Нина, – нас ждут.
Швейцар взял трубку и мерно загудел:
– Беспокоит центральный холл. К Ивану Гавриловичу просится группа из двух женщин и одного мужчины. Есть! Проходите, господа, на третий этаж.
Мы вошли в отделанный панелями красного дерева лифт и торжественно поехали вверх. Увидели чуть приоткрытую дверь единственной на площадке квартиры и без стука вошли внутрь.