Шесть алых журавлей - стр. 43
«Отец непременно найдет меня, это только вопрос времени», – мрачно напомнила я себе. Оставалось надеяться, что Гуйя выжила. Служанка должна была слышать, как мои братья боролись с Райкамой. Она расскажет гвардейцам, а те, в свою очередь, доложат императору, и он заставит эту ведьму снять проклятие. От меня же требовалось только дожить до тех пор.
Вот только как выжить без пропитания? Я пробовала просить милостыню, но никто не хотел помогать странной девушке с деревянным горшочком на голове. Пробовала писать на земле, но деревенские не умели читать. Дети собирались группками, чтобы поиздеваться надо мной, некоторые жители забрасывали меня камнями, называя демоном, но я не могла высказаться в свою защиту или даже взглянуть им в глаза.
После трех дней, что я страдала от их равнодушия и плевков, а также спала на улице, набивая желудок одной лишь дождевой водой, моя надежда зачахла.
Голод довел меня до отчаяния. А отчаяние придало смелости.
На рассвете я прокралась к серому заливу, где швартовались все рыбаки, и отвязала лодку, на которой добывали креветок.
И не замечала тень женщины, нависшей надо мной, пока не стало слишком поздно.
– Никто не смеет красть у госпожи Дайнань, – прошипела она и замахнулась удочкой. Не успела я среагировать, как меня с такой силой стукнули по деревянному горшочку, что в ушах зазвенело и весь мир закружился.
Я потеряла сознание.
Глава девятая
Придя в чувство, я попыталась встать, но госпожа Дайнань снова ударила меня по голове.
– Лучше бы ты покинула остров вплавь, девочка. Это корыто не годится даже для ловли креветок.
Она толкнула меня к серым волнам, разбивающимся о причал, как бы провоцируя на прыжок. Когда я воспротивилась, женщина хмыкнула, взяла меня за подбородок и окинула взглядом мои впавшие щеки, испачканные в саже.
– Так и думала. Не бывает таких жалких демонов.
Она швырнула мне свой передник.
– Отныне будешь работать на меня. Что-нибудь учудишь, и я попрошу магистрата отрезать тебе руки за попытку украсть мою лодку. Поняла?
Я сжала передник в кулаке, изнывая от голода. Его покрывали пятна от масла и коричневого соуса, к ткани прилипли засохшие рисовые зерна, которые так и подмывало слизнуть.
«Всего на один день, – пообещала я себе, плетясь за госпожой Дайнань. Затем взглянула на пустое небо, представляя шестерых журавлей, паривших среди облаков. – Всего на один день».
Вскоре я потеряла счет тому, сколько раз это обещание было нарушено.
– Лина! Лина, живо сюда, глупая девчонка!
Лина. Прошло уже два месяца, а я до сих пор не привыкла к имени, которым нарекла меня госпожа Дайнань. Но ничего, это всяко лучше, чем «воровка», «горшок ходячий» или «демон». Хотя подобные прозвища, вероятно, плохо отразились бы на торговле.