Шерше ля вамп - стр. 61
Вероник только громко рассмеялась, подскочила к дворецкому и звонко чмокнула его в щеку, объявив, что это лучший комплимент, который он мог ей сделать. Бернар отшатнулся, пробормотал, что приходил доложить о прибытии месье Виара, и торопливо удалился, словно боялся заразиться от хозяйки вирусом легкомыслия. А в комнату вошел эффектный худощавый брюнет с чемоданчиком в руке.
– Вероник, – он так и пожирал мексиканку глазами, – ты просто обворожительна!
– Жанна, – польщенно улыбнулась та, – познакомься, это наш волшебник, Эжен.
– Неужель та самая Жанна? – Он только сейчас заметил меня и с любопытством обшарил взглядом черных, как маслины, глаз, комментируя: – Так-так, кожа бледновата, побольше румян и мерцающей пудры на скулы. Глазам не хватает контура. А какие ресницы! Свои? Настоящее богатство, такие сейчас и не встретишь. Ну и помада. Конечно, красная – такое платье само диктует макияж.
Я бросила недоуменный взгляд на Вероник, и та с улыбкой пояснила:
– Эжен – визажист. Он подготовит нас к сегодняшнему балу.
Вот это уровень! Личный визажист. Я ведь так и привыкнуть могу.
– Девушки, вы будете самыми ослепительными красотками на этом сборище! – клятвенно заверил Эжен и раздел Вероник взглядом профессионального ловеласа. Подумать только! Глядя на этого дамского угодника, нипочем не угадаешь, что он зарабатывает на жизнь макияжем. – Итак, с кого начнем?
– С меня, – нетерпеливо вскрикнула Вероник. – Ой, Жанна, извини, может, ты хотела…
– Все нормально, – улыбнулась я. – Я пока накрашу ногти.
– Только алый лак, – крикнул мне вслед Эжен. – Непременно матовый и в три слоя!
Эжен и правда оказался волшебником. Он рисовал мое лицо с вдохновением художника, создающего лучший шедевр в своей жизни.
Когда он отложил в сторону кисть от пудры, это уже была не я, а другая Жанна – роковая, страстная, демоническая. Глаза, подведенные фиолетовыми тенями, казались космической бездной. Искусно нанесенные румяна выделили скулы и придали лицу что-то кошачье. А в центре пухлых, покрытых алой помадой губ мерцала капелька блеска, и можно было принять ее за капельку невысохшей крови.
– Черная кошка, – восхищенно прошептал Эжен, глядя на меня глазами Пигмалиона. – Хищная. Опасная. Прекрасная.
Конец ознакомительного фрагмента.