Шерлок Холмс: повести, рассказы - стр. 3
– Разумеется, – обрадовался я, и разговор переключился на другие темы.
После того как мы вышли из «Холборна» и направились в госпиталь, Стэмфорд по дороге рассказал мне еще о некоторых особенностях джентльмена, с которым я вознамерился делить квартиру.
– Только, если вы с ним не поладите, меня не вините, – сказал он. – Я знаю о нем лишь то немногое, что смог понять во время случайных встреч в лаборатории. Поскольку вы сами решили с ним съехаться, вся ответственность ложится на вас.
– Если мы не поладим, можно ведь просто расстаться, – ответил я и добавил: – Но мне кажется, Стэмфорд, что вы умываете руки не без причины. Может быть, у этого человека чудовищный характер или что-то еще? Не бойтесь, скажите откровенно.
– Не так-то просто выразить невыразимое, – ответил он со смехом. – На мой вкус, Холмс чуточку излишне одержим наукой, а это граничит с бездушием. Я, например, вполне могу себе представить, как он дает другу щепотку новейшего растительного алкалоида – не по злобе, как вы понимаете, а просто из любви к научному эксперименту: чтобы точно зафиксировать проявления его воздействия. Но надо отдать ему должное, полагаю, что скорее и с той же готовностью он примет препарат сам. Судя по всему, у него страсть к точному и проверенному знанию.
– В этом нет ничего дурного.
– Конечно, но иногда он преступает границу. Когда дело доходит до избиения тростью трупов в прозекторской, это выглядит весьма эксцентрично.
– Избиения трупов?!
– Да, чтобы проверить, в течение какого времени после смерти на теле могут образовываться синяки. Я собственными глазами видел, как он это проделывает.
– И вы еще говорите, что он не изучает медицину?
– Нет. Одному Богу известно, каков предмет его научных поисков. Но вот мы и приехали, так что сейчас вы будете иметь возможность составить о нем собственное представление. – На этих его словах мы свернули в узкий проулок и вошли в маленькую боковую дверь, ведущую в одно из крыльев большого госпиталя. Здесь все было мне знакомо, и я не нуждался в проводнике, чтобы подняться по тускло освещенной каменной лестнице и пройти по длинному коридору с открывающейся перспективой беленых стен и выкрашенных серовато-коричневой краской дверей. Ближе к его концу низкая арка открывала проход в боковое ответвление, упирающееся в химическую лабораторию.
Это была комната с высоким потолком, заставленная где выстроившимися в ряд, где беспорядочно громоздившимися склянками. Широкие низкие столы были расставлены безо всякой системы, и на них теснились реторты, пробирки и маленькие бунзеновские горелки, над которыми колыхались мерцающие язычки синего пламени. В комнате находился только один исследователь. Поглощенный работой, он сидел, склонившись над дальним столом. Услышав наши шаги, он оглянулся и вскочил с радостным криком: