Шерлок Холмс. Его прощальный поклон - стр. 16
Если записку написала мисс Бернет, то она, вероятно, была другом и сообщницей Гарсиа. Тогда что она должна была предпринять, узнав о его смерти? Если он погиб при каком-то преступном посягательстве, ей оставалось только молчать. Но в душе она, наверно, пылает злобой против его убийц, а значит, вероятно, не отказала бы в помощи тому, кто стремится их покарать. А не обратиться ли к ней за содействием? Такова была моя первая мысль. Но тут обнаруживается зловещий факт: с ночи убийства гувернантку никто не видел. Она как в воду канула. Жива ли она? Что, если в ночь гибели ее друга, вызванного запиской, смерть настигла и саму мисс Бернет? Или кто-то держит ее в плену? Вот это нам и нужно выяснить.
Смотрите, Ватсон, в какой трудной мы оказались ситуации. Оснований для обыска нет никаких. Если обратиться к судье, он сочтет, что у нас за душой одни лишь домыслы. Исчезновение женщины ничего не значит: жизнь там устроена так странно, что домочадцы по неделе нигде не показываются. А между тем женщине может грозить смертельная опасность. Все, что мне доступно, это наблюдать за домом и поручить моему агенту Уорнеру сторожить у ворот. Но нельзя оставлять дело в таком положении. Если закон бессилен, мы должны принять риск на себя.
– Что вы предлагаете?
– Мне известно, где ее комната. Туда можно забраться с крыши пристройки. Я предлагаю, чтобы мы с вами отправились туда нынче ночью и попытались проникнуть в самую сердцевину тайны.
Надо признаться, мне не очень улыбалась эта перспектива. Старый дом, как-то связанный с убийством, его необычные, пугающие обитатели, бог знает какие опасности на пути, наше предприятие, сомнительное с точки зрения закона, – все это остужало мой пыл. Однако, выслушав холодно-бесстрастные рассуждения Холмса, ты уже не представлял, как можно отвергнуть его авантюру, в чем бы она ни заключалась. Было ясно, что если успех достижим, то лишь этим единственным способом. Я молча пожал Холмсу руку. Жребий был брошен.
Однако судьба уготовила нашему расследованию иной, не столь авантюрный финал. Около пяти, когда начали сгущаться мартовские сумерки, в нашу комнату ворвался взволнованный поселянин.
– Они уехали, мистер Холмс. Сели в последний поезд. Леди сбежала – я привез ее в кэбе. Она внизу.
– Отлично, Уорнер! – Холмс вскочил на ноги. – Ватсон, картина проясняется на глазах.
В кэбе сидела женщина, чуть живая от нервного истощения. На ее изможденном, с орлиным носом, лице явственно читались следы недавно перенесенного горя. Голова бессильно свешивалась, но когда дама ее подняла и обратила к нам свой мутный взгляд, я увидел, что ее зрачки выглядят черными точками в середине большого серого круга радужной оболочки. Она находилась под действием опиума.