Шериф - стр. 36
Иван отодвинул стол и послушно засеменил за Шерифом. Правой рукой он крепко обхватил запястье левой, но кровь все равно не унималась: сочилась из раны и капала на пол.
Шериф шел по залу, не глядя по сторонам. Казалось, он не обращает ни на кого внимания, но это было обманчивое впечатление – достаточно было взглянуть на бугрившиеся под рубашкой мускулы, чтобы понять: он готов отразить любое нападение. Причем отразить настолько жестко, что лучше не испытывать судьбу – она, как любая женщина, всегда на стороне победителя.
На пороге его встретил Пинт. Он уважительно покачал головой и сказал одно лишь слово:
– Впечатляет.
Шериф молча кивнул ему в ответ и обратился к Ивану:
– Залезай назад. Закапаешь кровью сиденье – сам будешь отмывать.
– Конечно, конечно.
Шериф сел за руль, выключил «светомузыку» и со злостью процедил сквозь зубы:
– Когда-нибудь я подпалю к чертям эту усатую Белку.
Тон, которым он это произнес, не позволял усомниться е твердости его намерений.
Пинт, наделенный богатым воображением, уже видел перед глазами эту картину: объятый пламенем огромный деревянный сарай, голубыми вспышками взрываются бутылки с чистейшим самогоном, и черные фигурки, в ужасе закрывая голову руками, скачут через разбитую витрину и узкий дверной проем на улицу, подбадривая себя вялым матом.
Баженов со скрежетом – музыка, давно ставшая привычной для всех, кто ездит на уазике, – включил первую, и они покатили обратно, поднимаясь вверх по Московской улице.
Пинт с опаской оглядывался на их странного пассажира.
Похоже, моим первым пациентом в Горной Долине станет именно этот парень с вилкой в руке. Кровотечение довольно сильное. Наверняка задет какой-то сосуд. А может, и нет. Черт, надо незаметно достать из чемодана анатомический атлас и учебник по оперативной хирургии. Шесть лет учился и не помню, как у человека располагается пальмарная артериальная дуга. Тем более не помню технику операции, когда она повреждена. Дело дрянь, приходится признать, что в профессиональном плане Шериф справляется со своими обязанностями куда лучше меня. Не хотелось бы ударить перед ним лицом в грязь.
– Голова не кружится?
Пинт повернулся к Ивану и спрашивал это с ПРОФЕССИОНАЛЬНО-УЧАСТЛИВЫМ видом, морщил лоб и хмурил брови, так, словно от ответа зависело СЛИШКОМ многое.
«А больной перед смертью потел?» – «А как же доктор, потел, ой как потел!» – «Это хорошо, очень хорошо».
– Да нет. Чего ей кружиться? Я же не пьяный.
– Это наш новый док, – бросил через плечо Шериф. – Он заштопает твои дырки в два счета, не успеешь оглянуться.